Убийца с нежными глазами - страница 22

Странно, но мне хотелось заступиться за него. Конечно, он надул меня — в этом не может быть никаких сомнений, но раз я согласилась работать на него, значит, у меня перед ним есть обязательства и я не имею права выходить из игры. Разумеется, будь он жив, я бы не стала заниматься филантропией, но ведь мертвые беззащитны и кто-то должен позаботиться о них.

— Я распоряжусь, чтобы моя секретарша в понедельник утром первым делом выписала вам чек,— сказала она. Бросив взгляд на стеклянные двойные двери, за которыми бушевало ненастье, она снова повернулась к окну. Закрыла глаза, прислонившись лбом к стеклу.

— С вами все в порядке? — встревожилась я.

— Вы себе не представляете, как часто я желала, чтобы он умер,— медленно произнесла она, не меняя положения.— Вам не приходилось иметь дело с алкоголиками?

Я отрицательно покачала головой.

— Нет.

— Они доводят до безумия. Я когда-то верила, что он сможет бросить пить, если того захочет. Сколько раз я разговаривала с ним, умоляя остановиться. Тогда мне казалось, что он просто ничего не понимает. Я думала, что он не сознавал, как он нас мучил. Меня и маму. Я до сих пор не могу забыть его глаза, когда он бывал пьян. Маленькие, красноватые, поросячьи глазки. Казалось, все его тело испускает мерзкий запах бурбона[10]. Боже, как я ненавижу это пойло! От отца пахло, как будто кто-то разбил бутылку виски о радиатор, когда тяжелый алкогольный дух теплыми волнами распространяется по всему помещению. Он насквозь провонял спиртом.

Она посмотрела на меня сухими, безжалостными глазами.

— Мне тридцать четыре, и я ненавидела его, сколько себя помню, каждой клеточкой своего тела. Но у меня не было выбора. Он победил, вы понимаете, что я имею в виду? До конца жизни он так и не изменил себе, ни разу даже не попытался привести себя в порядок, не уступил нам ни на дюйм. Он был просто отвратительным, смердящим куском дерьма. Лучше не вспоминать, а то захочется разнести эту стеклянную дверь вдребезги. Не понимаю, почему меня взволновала его смерть. По идее я должна чувствовать облегчение, но ирония состоит в том, что… он по-прежнему властвует надо мной и, боюсь, будет влиять на мою жизнь и в дальнейшем.

— Как так?

— Посмотрите, что он со мной сделал! Когда я пью что-то крепкое, я думаю о нем. Когда я решаю не пить ничего крепкого, я опять-таки думаю о нем. Когда я вижу человека со стаканом виски в руках или пьяного на улице, или просто от кого-либо пахнет бурбоном, первый, кого я вспоминаю, опять он. Да, Боже ты мой, это пытка — находиться в обществе подвыпившего человека. Я срываюсь. Вся моя жизнь — постоянные напоминания о нем, я вспоминаю его сбивчивые извинения, фальшивое обаяние, вкрадчивый голос, пьяные слезы, когда алкоголь ударял ему в голову. Я вспоминаю, как он падал, когда терял способность стоять на ногах. Не могу забыть то время, когда его судили и посадили в тюрьму, как он пропивал до последнего цента наши с матерью сбережения. Когда мне исполнилось двенадцать, мама вдруг ударилась в религию, и я не знаю, какая из двух напастей страшнее… по крайней мере, отец по утрам бывал в нормальном состоянии. У матери же и на завтрак, и на обед, и на ужин был Иисус. Абсурд! Ну и, конечно, все прелести одиночества, когда ты единственный ребенок в семье.

Барбара внезапно замолчала, и было видно, что она пытается себя успокоить.

— Какого черта я ударилась в воспоминания? Что, интересно, это изменит? Я понимаю, что мой рассказ звучит как жалоба, но он был таким подонком, и нет конца моим мучениям.

— Вообще-то вы производите впечатление преуспевающего человека,— осторожно заметила я.

Взгляд ее сконцентрировался на автостоянке, и я увидела на стекле отражение ее горькой улыбки.

— Вы знаете, как говорят: лучший способ отомстить врагу — жить, ни в чем не нуждаясь. Я добилась богатства и признания, потому что это было моей единственной защитой. Стремление убежать от отца и матери, отгородиться. Вот главная движущая сила моей жизни. Спрятаться от него, спрятаться от нее, вырваться из гнетущей обстановки родного дома. Но что самое смешное, я не смогла преодолеть и дюйма. Чем быстрее я бежала, тем быстрее оказывалась в их душных объятиях. Есть такая разновидность пауков, которые закапываются в землю, оставляя на поверхности маленькую воронку с осыпающейся по краям сухой почвой. Когда их жертва оказывается в западне и начинает делать попытки выбраться из ямки, земля начинает осыпаться, погребая под собой несчастное существо. Вся наша жизнь протекает по определенным правилам. Вот только жизнь в неблагополучных семьях не подчиняется никаким законам.