Убийства единорога - страница 15

— Понимаю, — кивнула Эвелин.

— «Может, вы и правы, Мерривейл, — как ни в чем не бывало ответил он, — хотя едва ли ваше мнение представляет для нас интерес. Передайте этим двоим, чтобы они немедленно связались с полковником Тейлором». И он положил трубку. Я так рассвирепел, что утратил дар речи.

— А как насчет единорога и миссии в гостинице «Слепой»? — спросила Эвелин. — Вы что-нибудь об этом знаете?

— Не знаю, но могу догадаться. Пару дней я сидел и думал, и чем больше думал, тем сильнее злился. А сегодня в полдень мне позвонил тот же тип и заявил: «Мы решили, Мерривейл, что ваши ребята нам не понадобятся. К сожалению, они, кажется, уже отбыли. Мы не знаем, где Драммонд, но мисс Чейн в Париже в отеле «Мерис». Не могли бы вы связаться с ними и передать, что миссия отменяется?» Я принял решение под влиянием момента. «Нет, — ответил я, — но я скажу вам, что сделаю. Во второй половине дня я отправлюсь в Париж и преподнесу вам Фламанда на блюдечке в течение сорока восьми часов. Как вам это нравится?» Я был так зол, что утратил обычную осторожность, но получил удовольствие, услышав его вопль: «Вас предупреждали, чтобы вы не вмешивались! У вас нет и не будет никаких полномочий!» — «Можете взять ваши полномочия, Скуиффи, и…» Объяснив, что он должен с ними сделать, я положил трубку, пока он продолжал блеять.

Эвелин и я видели, что старик настроен по-боевому.

— Они пытались остановить вас? — спросила Эвелин.

— Конечно, но я тем не менее сел в самолет. Разумеется, меня могут попросить уйти в отставку, если они нажмут на нужные кнопки, — радостно усмехнулся Г. М., — но пока что я здесь. Во время полета я сидел и думал. Я знал, что не получу помощи от французской префектуры. Но у меня была теория. Прежде всего мне следовало связаться с вами, девочка, чтобы узнать ваши инструкции, — поэтому я последовал сюда с Марселем. А теперь, когда меня едва не утопили за мои старания, я узнаю, что у вас нет никаких инструкций, которые могли бы мне помочь! Ни одной нити! Ни одного ключа! — Г. М. злобно засопел. — Что же нам теперь делать? Конечно, если моя первоначальная идея была неверной…

Я задумался.

— Мы можем создать оборонительный союз изгоев, но мы здорово застряли на старте — во всяком случае, что касается охоты за Фламандом. К примеру, вам известно, что Рэмсден этим вечером летит из Марселя в Париж? И что Фламанд угрожал лететь тем же рейсом?

Г. М. разглядывал свои руки. Ему приходилось сдерживать мимику, и лицо его одеревенело, дабы скрыть тот факт, что первую партию он проиграл.

— Нет, неизвестно, — ответил он. — Думаете, я бы погнался за вами в эту глушь, зная, что самолет должен приземлиться в Париже вскоре после моего отъезда оттуда?

Эвелин подперла рукой подбородок.

— Значит, если его не задержала гроза, он уже прибыл в Париж. А мы застряли в грязи в нескольких десятках миль от поля битвы и… Что это?

Мотор самолета затарахтел еще ниже и громче. Г. М. выключил свет и посмотрел в окно.

Сначала мы не могли ничего разглядеть. Звук внезапно прекратился, — очевидно, мотор выключили. Потом в нескольких сотнях футов над лугом справа от нас и в нескольких сотнях ярдов от тополей вдоль дороги вспыхнули два луча света с обеих сторон кабины самолета, который кружил над лугом, совершая вынужденную посадку.

— Я подумывал, что Фламанд может пойти на подобный трюк, — промолвил Г. М. — Позаботиться, чтобы этот самолет никогда не долетел до Парижа.

— Вы имеете в виду… — начала Эвелин.

— Угу. Меня бы очень удивило, если бы это оказался не самолет рейса Марсель-Париж, задержанный грозой или какими-то махинациями, с Джорджем Рэмсденом, Гаске и Фламандом на борту. — Г. М. щелкнул пальцами в темноте. — Карты раскладываются сами собой! Я собираюсь сыграть в покер с Гаске и Фламандом, не зная, кто есть кто. Надеюсь только, что самолет не разбился.

Он не разбился. Посадочные огни описали последний круг, нырнули за деревья и заскользили возле тополей, пока не остановились. Потом окна кабины вспыхнули желтым светом.

— Приземлился! — радостно воскликнул Г. М. — Ну что, отправимся к ним? Мне хочется взглянуть на этих невинных пассажиров.