Убийственно прекрасная - страница 10

Девица была вне себя от восторга. У нее был побитый, старенький пикап с разбитым задним габаритом, живо напомнивший Билли древнюю развалюху, на которой он сам восемь лет назад приехал в Голливуд, имея в кармане двести долларов и никаких перспектив. Следуя за принадлежащим Билли изящным «Мазерати» ей пришлось очень постараться, чтобы не отстать и не потерять его на узких извилистых улочках, но она справилась. Все дальнейшее произошло в полном соответствии с планом и к обоюдному удовлетворению. Во всяком случае, так казалось Билли. Он еще даже не начал подозревать, какое продолжение будет иметь история с девицей.

— Послушай, — сказал он, пока они стояли возле бассейна, — хочешь, я подарю тебе подписанную фотографию, чтобы ты могла рассказать о нашей встрече подругам?

— Это было бы просто отлично, — ответила девица, разыгрывая смущение. Можно было подумать — это не она пару минут назад взяла у него в рот.

— О’кей, тогда подожди меня здесь, — строго сказал Билли. — Я сейчас вернусь.

Когда Билли только приехал в Голливуд, он называл всех женщин «мэм», старался держаться с ними уважительно и не забывать о хороших манерах. Став звездой, он избавился от этой провинциальной привычки, хотя что-то рыцарское в его манерах еще оставалось.

Бросившись в дом, Билли закрыл за собой прозрачную сдвижную дверь. Он чувствовал себя немного виноватым из-за того, что произошло, потому что у него была постоянная подруга — роскошная женщина, известная певица и кинозвезда, которая, правда, была старше его на тринадцать лет. Билли был уверен, что она не на шутку рассердится, если узнает, что он изменил ей с поклонницей. Но с другой стороны, утешал он себя, разве минет — измена? Сам президент Клинтон объявил на всю страну по национальному телевидению, что минет — это вообще не секс. Какие еще после этого могут быть вопросы?

Рамона — его горничная-испанка — что-то напевала на кухне на своем языке. Несомненно, она понятия не имела о том, что произошло возле бассейна. Что касалось Кевина, секретаря и старинного приятеля Билли еще со школьных времен, то он еще утром уехал по каким-то делам. Впрочем, скорее всего, Кев просто завис в каком-нибудь баре, чтобы склеить девчонку. Мисс Разбитая-Задняя-Габаритка могла бы ему понравиться, но, увы, сегодня они не встретились.

Юркнув в кабинет, Билли принялся копаться в громоздившемся на кофейном столике мусоре и довольно быстро обнаружил среди неоплаченных счетов, откровенных писем от поклонниц, засаленных автомобильных журналов, пустых конфетных коробок и недокуренных сигарет с травкой пачку рекламных снимков размером восемь на десять дюймов. Схватив фломастер, он быстро расписался на снимке и почти бегом вернулся к бассейну, собираясь как можно скорее отправить гостью восвояси.

Пока он отсутствовал, девица успела скинуть шорты и топик, и теперь плавала в его бассейне нагишом.

«Вот черт! — подумал Билли. — Что теперь делать-то?»

— Эй!.. — крикнул он, прикусывая ноготь на указательном пальце.

— Я подумала — ты не будешь против! — беспечно откликнулась девица.

«Еще как буду…» — Билли мрачно покачал головой.

— Вообще-то, конечно… — пробормотал он, продолжая кусать палец. — Просто мне пора уезжать, так что чем скорее ты вылезешь, тем лучше.

— А может, лучше ты залезешь ко мне? — предложила девица, наглея с каждой минутой. — Уверяю тебя — ты не разочаруешься, к тому же вода очень теплая.

С этими словами она перевернулась на спину и распласталась на поверхности. Ее груди с острыми сосками торчали над водой, как два холмика, и выглядели очень соблазнительно.

Билли несколько мгновений разглядывал этот сочный плод, который, казалось, только и ждал, чтобы его сорвали. У мисс Разбитой-Задней-Габаритки были длинные, стройные ноги и плоский, подтянутый живот, завершавшийся внизу целым кустом густых лобковых волос, что показалось Билли на редкость сексуальным — в Голливуде большинство женщин лобковые волосы сбривали.

Разглядывая девушку, Билли почувствовал, как в нем снова нарастает возбуждение, хотя только недавно он пережил глубокую разрядку.

«Какого черта, — решил он наконец. — Трахну ее в бассейне, а потом спроважу, пока она не опомнилась».