Убийство на острове Мюстик - страница 16

– Предполагалось, что вы, леди Ви, предупредите меня о своем прибытии заранее, за несколько дней, а не за несколько часов. Тогда я мог бы позаботиться о том, чтобы у нас было все необходимое. Вы знаете об этом, но всегда забываете.

– Извини, Уэсли, просто я решила приехать пораньше. Спасибо, что пригнал для меня багги. Как ты поживаешь, как твоя семья? Я давно тебя не видела.

– Все хорошо, спасибо. Что вам приготовить на завтрак?

– Я пойду, немного поплаваю. Меня вполне устроят сок и тост.

– Сок? Тост? – От удивления его глаза округляются, хмурая складка между бровями становится еще глубже. – Как вы доберетесь до обеда с таким завтраком? Мисс Лили позавтракала яйцами, беконом и жареными помидорами, прежде чем отправилась на свою лодку.

– Разве я когда-либо завтракала чем-то горячим?

Уэсли неодобрительно фыркает.

– Плавайте сколько хотите, леди Ви. Мы найдем для вас что-нибудь приемлемое, если вы дадите нам время.

Он выпроваживает меня, и я оказываюсь на террасе, где новая горничная раскладывает на одном из столов мои лучшие столовые приборы, затем ставит страстоцветы в мою любимую вазу. Я приветствую ее улыбкой, но она не поднимает глаз; робость мешает ей ответить. В полнейшем спокойствии я кладу коралл в цветочный горшок на террасе. По опыту знаю, что Уэсли, несмотря на ворчание, рад меня видеть; просто ему нужно поддерживать репутацию жесткого руководителя. Пройдет целая вечность, прежде чем мне принесут еду, и после этого можно будет начать процесс примирения. Я предоставляю ему полную власть в управлении домом и моей маленькой командой слуг, и он еще ни разу не разочаровал меня. Бо́льшая часть наших разговоров – игра в политику балансирования на грани войны, однако я почти уверена, что наши отношения скоро снова станут задушевными. Я не пожалела о том, что наняла столь принципиального человека. Он единственный на Мюстике, кроме меня, у которого хватает смелости противостоять Джасперу.

Меня охватывает радостное возбуждение, когда я спускаюсь по ступенькам к ближайшему пляжу, расположенному в сотне метров от «Райского уголка». На пляже, как всегда, пусто, светлая песчаная полоса окаймлена пальмами, настолько сильно оплетенными лианами, что через них не проникает свет. Сегодня вода спокойная. На Мюстике не бывает приливов и отливов; океан каждый день на несколько дюймов надвигается на берег, а потом отодвигается; он словно боится обнять сушу и тем самым напоминает робкого поклонника.

Я вхожу в воду, и заботы отлетают от меня. Вода лишь на несколько градусов ниже, чем температура тела, достаточно прохладная, чтобы по коже пробежали мурашки. В нескольких футах от меня на поверхность поднимается черепаха. Я плыву на спине, и время исчезает. Я учила своих детей плавать, когда в этих водах жили тысячи черепах. Мы часами собирали ракушки и делали из них ожерелья.

Солнце греет меня, и мои мышцы расслабляются, а настроение улучшается. Вернувшись к берегу, я еще некоторое время нежусь в теплом воздухе. С годами моя любовь к этому месту не изменилась, она только упрочилась благодаря воспоминаниям. В сердце королевы Мюстик тоже занимал особое место. Я все еще помню, в каком она была восторге, когда плавала в Макарони-Бэй, точно зная, что никто не будет ее фотографировать. С тех пор у нее больше не было возможности получить такое глубокое отдохновение, так что остров сохраняет особую магию в ее глазах.

Я все еще ощущаю душевный подъем, когда иду домой. Хосе нигде не видно, и сейчас не самое подходящее время для того, чтобы просить Уэсли привести его, потому что это опять вызовет недовольство дворецкого. Я беру паузу и звоню мужу. Он все еще в состоянии удивлять меня. Вчерашнее раздражение моим отсутствием сменилось отчаянием. Когда Джаспер слышит, что я уже на Мюстике, он разражается слезами – ведь он знает, что сможет присоединиться ко мне, только когда отменят штормовое предупреждение. Меня вдруг охватывает чувство вины. Наверное, это ужасно, когда тобой управляют эмоции, когда малейший толчок может сбить тебя с курса. Я слушаю, как стихают его всхлипы, затем произношу несколько ободряющих слов. И не прощаюсь, пока не убеждаюсь, что с ним всё в порядке.