Убийство на Потомаке - страница 10

В финальной сцене происходила короткая встреча Сиклса с президентом Джеймсом Бьюкененом. Их тесная дружба ни для кого в Вашингтоне не была секретом. Президент пообещал Сиклсу сделать все от него зависящее, чтобы замять дело, и предложил деньги, дабы Сиклс мог покинуть город.

— Великолепно, потрясающе, — объявил Флетчер, когда сцена была сыграна. Он отвел в сторону исполнителя роли Бьюкенена, являвшегося церковным пастором, и сказал: — Возможно, вам будет лучше немного приглушить голос, ваше преподобие. Вы и ваш друг Сиклс одни в комнате, перед вами нет прихожан.

— Я только хотел, чтобы меня было слышно, — ответил священнослужитель.

— Вас будет слышно, поверьте мне, — пообещал Флетчер и объявил труппе: — На сегодня — все.

— Подвезти домой? — спросил Чип сестру.

— Нет, спасибо, мы договорились с Сеймуром пойти в кафе. У него есть друг, который может устроить меня в театр в Нью-Йорке.

«Так, значит, Сеймур расставил сеть», — подумал Чип. Он не в состоянии что-либо сделать, как не смог отец переубедить Сюзен не выбирать карьеру актрисы. Ему стало грустно. Вызывающее по отношению к отцу поведение Сюзен создавало в доме напряженную атмосферу.

— Пока, — попрощался Чип, — Сунь и я уезжаем.

— Джинни и Митч в баре «Булфелеро», — вступила в разговор Терри. — Я обещала там встретиться с ними.

— Не сегодня, милая. — Чип прижал ее к себе и поцеловал. — В другое время, крошка.

Чип и Сунь имели комнаты в особняке Тирни, занимавшем площадь в три акра на Потомак Палисадс. Апартаменты Чипа находились в крыле дома, в задней его части. Беньчонг жил в комнатах над гаражом, вмещавшем шесть машин. Помещение специально для него было переоборудовано.

Сюзен обитала в невзрачной квартирке на Четвертой улице рядом с эстакадой 1-395. Днем она работала помощницей антрепренера, который занимался организацией представлений с использованием магии и записью звуковых писем и поставлял стриптизерш для частных вечеров.

— Ты готов? — спросила Сюзен Флетчера, когда все разошлись.

— Придется изменить наши планы, — ответил он, стоя к ней спиной. — Женщина-демон должна приехать, чтобы обсудить бюджет.

— И когда ты узнал об этом? — спросила она.

— Сегодня утром.

— Но ведь ты сказал, что мы пойдем в кафе после репетиции.

— Да, помню. — Он обернулся. — Поезжай домой.

— А как насчет того разговора о Нью-Йорке?

— Завтра мы все обсудим, завтра. Я не могу отвязаться от Юрис. Ты прекрасно знаешь это и все понимаешь.

— Нет. Эта драконша — папочкина подружка. Ты же не можешь обидеть Полин Юрис, так, Сеймур?

— Прекрати, Сюзен. Тебе известно, что я ее не терплю, как и ты.

— Но я не стараюсь это скрывать. Мисс Юрис в курсе, что я о ней думаю. А как ты к ней относишься, она знает?

— Это не имеет значения. Послушай, извини, что наше свидание расстроилось. Завтра после репетиции мы все восполним, хорошо? Вот и договорились. — Он поцеловал ее в щеку.

Сюзен резко повернулась на каблуках и демонстративно вышла из зала, оставив режиссера, этого неудавшегося трагика, одиноко стоящим в неприятно режущем свете единственной лампы: неровности пола заставляли его тень терять четкость очертаний, делая ее ломкой.

— Ну как все прошло? — поинтересовался Мак, когда Анабела вернулась. — Они официально утвердили тебя членом совета?

Пока Анабела была на своем первом заседании совета в Национальном музее строительства, Мак проводил вечер, читая резюме, составленные его студентами. Голубой датский дог Руфус умудрился втиснуть свое большое тело между ножками стола, где и пролежал целый вечер, вынуждая хозяина ставить на него ноги. Услышав звук поворачивающегося в замке ключа, пес вскочил так быстро, что едва не вывалил Мака из кресла.

— Было интересно, — ответила Анабела, сбрасывая туфли. И весело потрепав пса за большие уши, добавила: — Все расскажу, только переоденусь.

Она появилась из спальни в его любимом, слегка потертом голубом махровом халате, накинутом на короткую ночную рубашку.

— Налей мне что-нибудь выпить, — попросила Анабела, устраиваясь с ногами на диване.

Смит налил ей немного коньяка и, захватив со стола свой почти пустой бокал, присоединился к жене. Они сдвинули бокалы.