Убийство Сэрай - страница 36

Я неожиданно зарыдала от облегчения, из-за чего моя грудь сокращалась снова и снова, пока меня не вырвало. Я даже не поняла, как мне удалось усесться прямо на голые пятки, закопанные в песке. В какой-то момент я потеряла свои шлепанцы. Лидия бросается ко мне, и я так крепко ее обнимаю, что чувствую, как мои пальцы впились в ее спину. Она бы сделала то же самое, если бы ее руки не были связаны веревкой.

— Сэрай! Сэрай! — плачет Лидия на моем плече. Мое имя - это все, что она смогла сказать.

— Знаю, Лидия! Мне так жаль, что я убежала без тебя. Мне так жаль! — мой нос обожгло обильными слезами.

Лидия отстраняется и смотрит на меня, качая головой.

— Нет, нет, ты пыталась, — говорит она, пока я яростно терзаю узлы веревки и наконец освобождаю ее запястья.

— Я приняла решение остаться. Но видишь, видишь, Сэрай, ты сдержала свое слово. Ты обещала вернуться за мной.

Я сжала ее в объятиях, и мы просто вместе сидели на земле, не беспокоясь ни о чем в мире, о мертвых людях, лежащих неподалеку. Мы сдвинулись с места только тогда, когда я увидела Николаса, идущего к нам.

Я бросила короткий взгляд на внедорожник и порадовалась, что Корнелия тоже благополучно добралась. Она свернулась на заднем сиденье, подтянув ноги к груди, в состоянии шока раскачиваясь из стороны в сторону.

Я поворачиваюсь к Лидии и беру ее избитое и грязное лицо своими руками, пальцами убирая ее длинные, рыжеватые волосы ото рта и щек. Я прижимаюсь губами к ее лбу.

— Мы собираемся доставить тебя домой, — говорю я, с мягкой, дрожащей улыбкой на губах.

Она улыбается мне в ответ.

Раздается одиночный выстрел, разрывая открытое пространство. Улыбка Лидии исчезает, когда я снова смотрю в ее глаза.

Эта жуткая, полная дурных предчувствий тишина возвращается, окуная нас в свою бесконечную жестокость. Я ощущаю, как замедляется время, как окружающий меня мир разбивается и остается только страдание. Только я и Лидия, смотрим друг другу в глаза. Полные недоумения. Ее застывший на чем-то взгляд вызывает у меня холодную дрожь

Взгляд в вечность...

Я смотрю в эти бездонные глаза, пока жизнь ее полностью не оставляет и ее голова откидывается назад, как сломанная пружина.

Раздается еще один выстрел. Несмотря на все это, я вижу, как пуля проходит через череп Изель, и Виктор медленно опускает свой пистолет. Я чувствую, что никогда не смогу отвести взгляд от Лидии, чье тело обмякло в моих руках.

А затем реальность снова возвращается вихрем цвета, движения и звука, и я кричу любой ее части, способной меня услышать, прижимая к груди безжизненное тело Лидии и раскачиваясь вперед и назад. Ее безвольные руки падают и висят. Я чувствую ее кровь, теплую и густую, стекающую из-под рубашки и льющуюся по мои рукам, сжимающим ее спину.

Я рыдаю, зарывшись в ее волосы, до тех пор, пока не ощущаю, что ее тело оттаскивают от меня.

— Нет! — кричу я на кого-то. — Отойди от меня! Оставь ее в покое! — Мой голос хриплый и искаженный от тяжести эмоций, которых я никогда прежде не ощущала.

—Нам надо уходить, — голос Виктора доносится откуда-то сзади. — Мы больше не можем здесь оставаться.

— Нет! — я набрасываюсь на него, ударяя рукой и пытаясь оттолкнуть.

— Пора, Виктор, — говорит Николас позади. — На это нет времени.

Виктор обхватывает меня вокруг талии, с легкостью поднимая, и перебрасывает через плечо животом вниз. Я пинаюсь, кричу и бью его по спине кулаками, пока он несет меня к внедорожнику прочь от тела Лидии.

— Мы не можем просто оставить её здесь!

— Мы сделаем это.

Он сажает меня на заднее сиденье рядом с Корделией.

— Виктор! Ты не можешь! Пожалуйста, не бросай ее так!

В его глазах появилось раскаяние. Я вижу его, хотя оно скрыто обычной непроницаемостью его лица, вижу совершенно отчетливо.

Он закрывает дверь, и замки снова закрываются. Я еду в абсолютной тишине туда, куда они везут нас.

Глава 14

Виктор

Николас никогда не знает, когда нужно молчать. Ему не хватает дисциплины и из-за этого наш Ордер всегда предпочитал меня.

Мы были вместе, когда нас завербовали в возрасте семи-девяти лет, но тогда мы были просто соседями, хорошими друзьями. Мы играли в мяч на поле за школьным двором, так же, как и каждую субботу, вечером, когда пришли эти люди. В то время мы с Николасом не знали, что мы братья. Но были лучшими друзьями. Неразлучными, как братья. Так что, возможно, все это время в глубине души мы знали.