Убийство в лабиринте - страница 16

Судья Ди с Ма Жуном вернулись на главную улицу.

— Этот парень напоминает мне того человека, который носил железный шлем и днем и ночью, потому что опасался, что небесный свод рухнет ему на голову, — заметил Ма Жун.

Судья покачал головой.

— Если бы это было так просто… Странное дело, — задумчиво проговорил он, — оно мне совсем не нравится.

Ма Жун выглядел озадаченным, но судья не стал ничего объяснять. Молча они побрели к управе. Цзяо Тай отворил им ворота и сказал, что Дао Гань дожидается их в кабинете.

Судья Ди велел позвать советника Хуна. Когда четверо помощников сели перед его столом, судья поведал им о своей встрече с кандидатом Дином, после чего попросил Дао Ганя поделиться новостями. Когда Дао Гань начал свой рассказ, его лицо было более унылым, чем обычно.

— Ситуация складывается для нас не слишком хорошо, ваша честь. Этот Цзянь закрепился тут прочно. Он лишил город прежнего богатства, но при этом предусмотрительно не трогал членов влиятельных семейств, приехавших сюда из столицы, дабы они не захотели послать неблагоприятные для него отчеты центральным властям. Это относится к генералу Дину, сына которого вы, ваша честь, только что повстречали, и к Ю Ги, сыну губернатора Ю Шоуцзяня.

Цзянь Моу достаточно умен, чтобы не закручивать гайки слишком сильно. Он берет большой процент со всех сделок, совершающихся в этом округе, но оставляет торговцам вполне приемлемую долю от прибыли. Для видимости он также поддерживает общественный порядок: если кого-то уличают в краже или дебоше, сторожевые псы Цзяня на месте избивают его до полусмерти. Известно, что эти люди едят и пьют в трактирах и питейных заведениях, не платя за это ни медяка. С другой стороны, Цзянь легко сорит деньгами, и многие крупные лавки считают его и его приближенных хорошими клиентами. Больше всего от его притеснений страдают мелкие лавочники и торговцы. Однако в целом жители Ланьфана смирились со своей участью и резонно полагают, что могло бы быть и хуже.

— Люди Цзяня ему верны? — прервал его судья.

— А почему бы могло быть иначе? — спросил Дао Гань. — Эти бандиты, числом около сотни, целые дни проводят за пьянками и азартными играми. Цзянь завербовал их из городских отбросов и добавил еще немало дезертиров из регулярной армии. Кстати, дом Цзяня похож на крепость. Он расположен у западных городских ворот. По верху внешней стены идут железные шипы, а главный вход круглосуточно охраняют четверо вооруженных до зубов стражников.

Судья некоторое время молчал, медленно поглаживая свои бакенбарды, потом спросил:

— А что тебе удалось узнать о Ю Ги?

— Ю Ги живет возле Речных ворот, — отвечал Дао Гань. — Говорят, он человек замкнутый, ведет спокойный образ жизни. Но о его отце, покойном губернаторе Ю Шоуцзяне, рассказывают много историй. Этот чудаковатый старик значительную часть времени проводил в своем большом имении у подножия горы не слишком далеко от восточных городских ворот. Это загородное жилище представляет собой мрачный старый дом, которому уже более двух веков, окруженный густым лесом. За ним губернатор построил лабиринт, занимающий довольно обширную площадь. Дорожки внутри лабиринта окаймлены большими валунами и густым кустарником, то и другое образует непроходимые стены. Ходят слухи, что этот лабиринт изобилует ядовитыми тварями; другие же утверждают, будто губернатор расставил на дорожках много хитроумных ловушек. В любом случае этот лабиринт настолько совершенен, что никто, кроме самого старого губернатора, не отваживался туда войти. Однако сам он бывал там чуть ли не каждый день и часами оставался внутри.

Судья Ди с огромным интересом слушал рассказ Дао Ганя.

— Какая удивительная история! — воскликнул он. — А Ю Ги часто бывает в загородном имении?

Дао Гань покачал головой.

— Нет, — ответил он, — Ю Ги уехал из него сразу после похорон отца. С тех пор он никогда туда не возвращался. Дом пуст, если не считать старого привратника и его жены. Говорят, что в имении водятся привидения и что по ночам там бродит дух старого губернатора. Даже при дневном свете все обходят это имение стороной.