Убийство в Уайт Прайор - страница 5

- Она своего добьется, сэр, - сказал Беннетт.

- Гм. А как насчет семейной комбинации Бохан-Бохан? И почему это должно затрагивать Канифеста?

- Это, - ответил Беннетт, - как раз и есть начало истории, а также взаимных претензий. Боханы - братья; причем удивительно разнящиеся между собой. С Морисом я не встречался - он старший - и все, что мне известно о нем, всего лишь досужие сплетни. Но все, с кем он знаком, за исключением Джона, считают каким-то нелепым анекдотом, что именно он является автором пьесы. Было бы весьма странно, по мнению Марсии, если бы он написал какую-нибудь пьесу, за исключением, может быть, чего-то тяжеловесного, в пяти актах, героического и белым стихом. Но легкий, чуточку непристойный, с искрометными шутками фарс...

- Доктор Педант, - внезапно произнес Г.М. Он поднял голову. - Бохан! Вот как! Но ведь это не может быть он, сынок. Тот Бохан, о котором я подумал... Нет. Сеньор Проктор. Оксфорд. "Лекции по политической и экономической истории семнадцатого столетия". Уж не хочешь ли ты сказать...

Беннетт кивнул.

- Он самый. Я говорил вам, что меня пригласили на праздники в одно местечко в Суррее. Это поместье Уайт Прайор, близ Эпсома, принадлежащее Боханам. Они отправляются туда, чтобы проникнуться духом случившихся здесь исторических событий, о которых немного позже. Кажется, маститый профессор именно здесь накропал свою пьесу. Иное дело - его брат Джон Бохан. Он всегда имел дело с театральными постановками; никогда особо не утруждаясь и особенно не вникая, насколько я могу судить. И вот, Джон Бохан появляется в Америке как близкий друг и приятный попутчик лорда Канифеста. Он не разговорчив, не суетлив. Это типичный молчун, достаточно замкнутый, британского типа. Он бродит, осматривает здания, проявляет вежливый интерес. Ничего более. До тех пор, пока - теперь мне кажется, что это было спланировано заранее - до тех пор, пока Марсия Тейт не прибыла в Нью-Йорк из Голливуда.

- Вот как? - заинтересованно осведомился Г.М. - Любовный треугольник?

Это был один из тех вопросов, которые ставили Беннетта в тупик. Он вспомнил гулкий мрак Гранд Централ, и фотовспышки, защелкавшие над головами собравшихся, когда Марсия Тейт появилась на ступеньках вагона. Кто-то подхватил ее собаку, кто-то протянул книжку, чтобы заполучить автограф, толпа подавалась то вперед, то назад; и Джон Бохан, с ужасным выражением лица, стоящий на некотором расстоянии от нее. Он всегда говорил, что не понимает американцев, создающих толпу. Беннетт припомнил его, вытягивающегося и вглядывающегося поверх голов: очень худой, одной рукой опирающийся на зонтик, уткнувшийся в бетонный пол. Его лицо казалось более смуглым, чем лицо Марсии. Не обращая внимания на неприязненные взгляды, он стал прокладывать себе путь к месту, где она стояла...

- Это не было похоже на встречу влюбленных, - медленно произнес Беннетт. - Если бы вы хотели описать атмосферу, которая ее окружает, то ближе всего подошло бы описание душного дня. Именно такая атмосфера окружает Тейт. Большинство ждет от нее, чтобы она выглядела - как бы это выразиться? - искрометной. Но она не такова. Вы совершенно точно подметили это, когда говорили, что она напоминает одну из тех женщин времен Реставрации на портретах. Спокойная. Созерцательная. Старомодная, если хотите. Сполохи и томление, далекие громовые раскаты. То же самое вы можете почувствовать в воздухе душным днем. Полагаю, что за всеми этими странными словами скрывается просто сексуальное влечение, но я должен признаться, они значат кое-что еще; нечто, - произнес Беннетт, с несколько большей страстью, чем ожидал, - что делало великими куртизанок старого времени. Я так и не смог совершенно избавиться...

- Вы так думаете? - спросил Г.М., глянув на него поверх очков. - Не знаю. Вы поступили очень хорошо. И этот ваш хороший поступок, как кажется, вас самого привел в замешательство.

Беннетт был искренен.

- Видит Бог, так оно и было на самом деле, какое-то время. Как было бы со всяким, в чьей крови достаточно красных кровяных телец. Но, - он замялся, - с моей стороны состязание закончено, не думаю, чтобы мне следовало опасаться эмоционального напряжения в присутствии этой женщины. Вы меня понимаете, сэр?