Участь Эшеров - страница 11

стр.

Рикс взял авиабилет. Он был на завтрашний дневной рейс. Уолен умирает? Он знал, что здоровье отца за последние шесть месяцев ухудшилось, но смерть? Рикс сидел в оцепенении, не зная, плакать или смеяться. Он никогда не ладил с отцом, они на протяжении многих лет были друг другу чужие. Уолен Эшер назначал своим детям определенное время для встречи и держал их на коротком поводке. Такой он был человек. Рикс как-то нагрубил ему, заслужив неиссякаемую ненависть.

Он не был уверен в том, что любил отца. Он сомневался, знает ли вообще, что такое любовь.

Рикс знал, что Бун всегда был очень охоч до розыгрышей.

— Папа не умирает, — сказал он скелету. — Это просто выдумка, чтобы заманить меня обратно.

Пластиковые костяшки нагло блеснули, но промолчали. Глядя на них, он вспомнил скелет, болтавшийся под ухом шофера. По спине пробежали мурашки, и пришлось позвать горничную, чтобы убрали скелет. Рикс не мог заставить себя притронуться к нему.

Потом он позвонил в Эшерленд.

За четыре тысячи миль от него служанка ответила: «Резиденция Эшеров».

— Позовите Эдвина Бодейна. Скажите ему, что это Рикс.

— Да, сэр. Одну минуту, сэр.

Рикс ждал. Сейчас он чувствовал себя лучше. Он справился с приступом. Предыдущий случился неделю назад дома, в Атланте, посреди ночи, когда Рикс слушал пластинку из своей коллекции джазовой музыки. После того как приступ прошел, он разбил пластинку вдребезги, думая, что спровоцировать обострение болезни могла музыка. Рикс где-то читал, что определенные сочетания аккордов, тонов и вибраций могут оказывать сильное воздействие на человеческий организм.

Он знал, что эти приступы — симптом состояния, названного в нескольких медицинских журналах недугом Эшеров.

Лекарств не было. Если отец умирает, значит, недуг Эшеров дошел до последней, смертельной стадии.

— Мастер Рикс! — сказал теплый, добродушный и слегка скрипучий голос в Северной Каролине. — Где вы?

— В Нью-Йорке, в «Де Пейзере».

Голос Эдвина наградил Рикса приятными воспоминаниями. Он представил высокого мужчину в ливрее дома Эшеров — серая куртка и темно-синие брюки с такими острыми складками, что можно порезаться. Рикс всегда чувствовал себя ближе к Эдвину и Кэсс Бодейнам, чем к собственным родителям.

— Желаете ли вы поговорить с…

— Нет. Ни с кем другим я говорить не хочу. Эдвин, у меня только что был Бун. Он сказал, что папе плохо. Так ли это?

— Здоровье вашего отца быстро ухудшается, — сказал Эдвин. — Я уверен, Бун объяснил вам, как сильно ваша матушка хочет, чтобы вы вернулись домой.

— Я не хочу возвращаться, и ты знаешь почему.

Возникла пауза. Затем Эдвин произнес:

— Мистер Эшер спрашивает о вас каждый день. — Он понизил голос. — Я хочу, чтобы вы вернулись. Вы нужны ему.

Рикс не смог подавить натянутый, нервозный смешок.

— До этого он во мне никогда не нуждался!

— Нет. Вы не правы. Ваш отец всегда нуждался в вас, а сейчас — больше, чем когда-либо.

Правда дошла до Рикса прежде, чем он смог от нее спрятаться: патриарх могущественного клана Эшеров и, возможно, самый богатый человек Америки лежит на смертном одре.

Несмотря на то что его чувства к отцу были очень сложными, Рикс знал, что должен его навестить. Он попросил Эдвина встретить его в аэропорту и быстро повесил трубку, чтобы не передумать. «В Эшерленде я пробуду несколько дней, не больше, — сказал он себе. — Затем вернусь в Атланту и приведу свою жизнь в порядок, найду какой-нибудь сюжет и приступлю к работе, чтобы окончательно не загубить карьеру».

В комнату вошел присланный для уборки испанец с мешками под глазами. Он ожидал увидеть очередную мертвую крысу и с облегчением услышал распоряжение убрать пластиковый скелет.

Рикс лег и попытался заснуть. В его сознании промелькнули картины Эшерленда: темные леса, где в подлеске, говорят, рыщут кошмарные твари; горы, смутной громадой темнеющие на оранжевой полосе неба; серые знамена облаков, венчающие верхушки гор, и Лоджия — непременно появляется Лоджия — огромная, темная и тихая, как могила, хранящая свои секреты.

Скелет с кровоточащими глазницами медленно вплыл в его сознание, и он сел, озаренный мрачным светом.