Учение магов [Компендиум зороастрийских верований] - страница 23

(92) Кто-нибудь может возразить, что поскольку существует множество противоположностей, (93) как то: добро и зло, свет и тьма, благоухание и зловоние, жизнь и смерть, здоровье и болезнь, радость и боль и т. д., (94) то тогда должно также быть и множество разнообразных принципов. (95) Ответ таков: (96) несмотря на то, что противоположности могут носить разные имена и быть многих видов, все же они сводятся к двум именам, которые подобны семени, включающему в себя все остальные — это добро и зло. (98) Разнообразие имен и видов, существующее кроме них, представляет собой лишь ветви, развивающиеся из этих двух семян; (99) и нет на свете ничего, что не охватывали бы эти два принципа. (100) И не было и никогда не будет чего-то такого, что было бы ни добром, ни злом, ни смесью этих двух. (101) Стало быть, абсолютно ясно, что есть два первоистока, не более, (102) и что добро не может происходить от зла, а зло от добра.

(103) Отсюда следует заключить, (104) что совершенное и целостное в своей благости не может произвести зло, (105) ибо, если бы это было не так, оно не было бы совершенным, (106) поскольку, если нечто описано как совершенное, то в нем не остается места для чего-либо еще; (107) а если там нет места для чего-либо еще, значит и оттуда ничего не может исходить. (108) Если Бог совершенен в благости и знании, то ясно, что невежество и зло не могут проистекать от Него; (109) а если бы это происходило, то он не был бы совершенным; (110) но если бы он не был совершенным, то он не почитался бы как Бог или как совершенное благо.

(111) С другой стороны, если принять, что от Бога происходит и добро, и зло, то его нельзя было бы назвать всеблагим. (112) А если бы он был несовершенен в отношении благости, то он был бы несовершенен и в отношении правильного знания. (113) Если же он несовершенен в отношении правильного знания, то он несовершенен и в разуме, сознании, остроте ума и всех способностях к познанию. (114) А если он несовершенен в разуме, сознании, остроте ума и познавательных способностях, то он должен быть несовершенен и по части здоровья; (115) но если он несовершенен в здоровьи, стало быть, он болен; (116) однако, если бы он был болен, то он был бы несовершенен и в отношении жизни.

(117) Можно возразить, что, тем не менее, такая исключительная сущность, как человек, совершает и добрые, и злые дела; (118) но дело в том, что человек несовершенен ни в одном отношении. (119) Будучи несовершенен в отношении добродетели, он дает начало злу; (120) поскольку он несовершенен в отношении здоровья, он подвержен болезням; (121) и по той же причине он умирает, (122) ибо причиной смерти является столкновение двух (полярно) противоположных начал в одной сущности, (123) а там, где оба противоположных принципа сходятся в одной сущности, неизбежны болезнь и смерть.

(124) Можно возразить, что добрые и злые дела не имеют реального существования до тех пор, пока они не претворены в жизнь. (125) Ответ таков: (126) для дела не больше возможностей быть без деятеля, чем для принципа пребывать без сущности, которой он прирожден; (127) ибо известно, что дело не может само себя замыслить и обитать в самом себе. (128) Так что, когда человек в гневе, Вохуман далек от него; (129) когда же Вохуман с ним, гнев отсутствует. (130) Когда человек лжет, истина далека от него; (131) а когда он говорит истину, в нем нет места лжи, и такого человека называют правдивым. (132) Подобно этому, когда на человека набрасывается болезнь, в нем нет здоровья; (133) а когда здоровье одерживает верх, болезнь уходит; (134) ибо, сущность нельзя изменить (букв. „сдвинуть“), но не может быть никакого движения, кроме как в сущности».

Теперь оставим рациональную и философскую атмосферу «Сиканд Гуманик Вазара» Мардан Фаррукха с его оправданием дуализма, как единственной системы, позволяющей адекватно разрешить проблему зла и сотворения мира, которая иначе остается загадкой. В этой главе мы разберем, что же происходит с миром после его осквернения силами зла. В предыдущих главах мы имели возможность рассмотреть обоих Духов в их начальной стадии; мы видели, как начал враждебные действия на духовном и умственном плане Дух Зла и как он был отброшен на исходные позиции произнесением Истины. Мы видели, как Хормазд использовал его поражение и как он произвел идеальный и материальный мир, как бастион против агрессии Врага, когда тот возобновил покушение; и мы видели, что этот акт творенья для божества был вынужденной мерой самозащиты, и что материальный мир, ограниченный небом, служит ловушкой, в которой, подобно пойманному зверю, мечется и бьется Ахриман, поскольку он «без знания и системы». И, наконец, мы были свидетелями вторжения Ахримана в материальное творенье и внесение им в совершенный мир смерти и болезни, отравы и вредоносных существ, гнева, похоти, зависти, сластолюбия и всех сопутствующих им пороков, а также уничтожение Гайомарда, Благословенного Человека, при подстрекательстве и с помощью некоего странного персонажа, Блудницы, которая, по-видимому, ничто иное, как Вечная Женственность в ее злом аспекте.