Ученик дьявола - страница 16
— Ты все-таки смотри. Мне бы не хотелось, чтобы Дэйви пошел неверной дорогой…
— Ты прав — ведь сейчас он у нас за проводника, а, малыш?
— Ага, — согласился Дэйви. — Когда будем поближе к дому, я покажу короткий путь.
— И сколько дотуда ехать? — поинтересовался Николас.
— Это зависит от нашей скорости, сэр.
— Ну что ж, не будем канителиться, — решил Илайес, пуская коня в легкий галоп.
Троица споро скакала по промерзшей дороге на северо-восток. Николас радовался, что путешествует в компании валлийца. Илайес, обладавший недюжинной силой и суровым нравом, был незаменим в схватке. Как и Николас, он был вооружен мечом и кинжалом. Не меньше суфлер радовался и обществу Дэйви, причем отнюдь не только потому, что мальчик хорошо знал графство, в которое направлялась троица. Ему нравился новый ученик, и хорошо, что подвернулась возможность познакомиться с Дэйви поближе.
— Скажи, Дэйви, а от твоего дома до Сильвемера далеко? — спросил Николас.
— Пара миль, сэр.
— Значит, ты можешь устроить своему отцу сюрприз и навестить его.
— Ни за что! — последовал недвусмысленный ответ. — Он не захочет меня видеть.
— Как же так? Ты ведь его сын.
— Может, его вообще не будет дома, — уклончиво ответил мальчик. — Я уж лучше побуду с вами.
— Ну, как хочешь.
— Да уж, мистер Брейсвелл, мне так больше нравится.
Дэйви погрузился в молчание, и Николас решил его пока не тревожить расспросами. Тайна странных, натянутых отношений между отцом и сыном рано или поздно будет разгадана, а сейчас его любопытство только отпугнет мальчика. «Наверное, парнишке и так уже досталось. Видать, отец гнул бедолагу в бараний рог», — думал Брейсвелл.
— Ник, что ты знаешь о новой пьесе? — спросил Илайес.
— «Ведьма из Колчестера» — довольно веселая комедия. Она сослужит нам славную службу.
— Должно быть, Лоуренс возлагает на нее большие надежды, раз бережет ее на самый конец. А когда мне дадут прочесть мою роль?
— Как только Эдмунд с автором закончат работу над пьесой, — ответил Николас. — Тебе решили дать роль сэра Родерика Лоулеса.
— Хорошее имечко.[5] Мне нравится.
— Автору пьесы оно тоже пришлось по душе. Родерик Лоулес — адвокат, не уважающий закон.
— Много напыщенных монологов?
— Сплошняком.
— А как у меня по сюжету с женщинами?
— У тебя есть жена, леди Аделиза, и любовница — сама Черная Джоан.
— Черная Джоан?
— Ну да! Ведьма.
— Ведьм не бывает, — неожиданно подал голос Дэйви.
— А ты откуда знаешь? — спросил Николас.
— Отец сказал.
— А я-то думал — Эссекс кишмя кишит ведьмами…
— Мой отец говорит совсем не так, — отозвался мальчик. — Он говорит, что колдовство — это просто ловкий обман.
— Значит, как минимум одна из наших пьес твоему отцу точно не понравится. Насколько я понимаю, он приедет на нас посмотреть.
— Наверное. — Дэйви сразу помрачнел.
— Наверняка приедет, — продолжал Николас. — После разговора с мистером Страттоном у меня создалось впечатление, что они с сэром Майклом Гринлифом не только соседи, но и друзья. Мы получили список приглашенных — там стояло имя твоего батюшки. — Заметив, что мальчик чувствует себя не в своей тарелке, Николас поспешил сменить тему: — Дэйви, как называется то место, где ты живешь?
— Холли-лодж — Остролистов приют.
— Великолепное название. И как там — красиво?
— Там очень мило… Но теперь я оттуда уехал.
— Святая истина, — согласился Илайес. — Теперь ты живешь в Шордиче на Олд-стрит, под крылышком Лоуренса Фаэторна. — Валлиец коротко рассмеялся. — И знаешь, твой новый дом тоже можно назвать Остролистовым приютом: Марджери Фаэторн — добрая душа, но за словом в карман не полезет, язык у нее — что твой куст остролиста!
— Но распекает она только тех, кто плохо себя ведет, — поспешно добавил Николас. — О Дэйви в Шордиче будут хорошо заботиться, и он станет ему настоящим домом.
Мальчик ничего не сказал, однако в его молчании Николасу почудилось одобрение.
Теперь они скакали по сельской местности. На деревьях и полях в лучах утреннего солнца тускло искрился иней. Ветер дул спутникам в спину. Дорога была пуста, и только изредка им попадались крестьяне, ехавшие в телегах на рынок. Вдали блеклой линией тянулся горизонт. Казалось, троица едет по Богом забытой глуши.