Ученик магов - страница 8

Рэндал остановился во впадине между двумя холмами и уставился на город во все глаза. Он никогда не видел сразу столько домов. «Деревня Дун — песчинка по сравнению с таким муравейником, — думал он. — Она целиком уместилась бы на рыночной площади этого города».

У него за плечом Мэдок тихо произнес:

— Если тебя где-нибудь и научат волшебству, то только здесь. Знакомься: Тарнсберг, город, где находится Схола Сорсериа.

— Что находится? — переспросил Рэндал. Он понял, что эта фраза произнесена на том самом языке, на каком Мэдок читал заклинания, но слова не имели для мальчика никакого смысла.

— Схола Сорсериа, — повторил Мэдок — На Древнем Наречии это означает «Школа волшебства».

— Древнее Наречие, — проговорил Рэндал. Он никогда не слыхал такого названия. — Это язык магии?

Мэдок покачал головой.

— Нет, малыш. Просто язык, на котором много лет назад говорили в одной южной стране. Им пользуются волшебники — это их общий язык, они все могут говорить на нем, из какой бы страны ни пришли.

— Значит, мне тоже придется выучить его? — спросил Рэндал.

— Ты же научился читать, верно? — спросил в свою очередь волшебник, и Рэндал кивнул.

— Ну, вот, — продолжал Мэдок, как будто этим кивком Рэндал ответил на свой же вопрос. — Посмотрим, примут ли тебя в Школу. Пойдем, малыш.

Он стал спускаться по склону холма, и Рэндал пошел следом, хмуро поглядывая на обернутую плащом спину волшебника.

«Примут ли меня в Школу… — думал он. До сих пор ему не приходило в голову, что столь долгое путешествие может закончиться неудачей. Эта мысль привела его в ужас. — А что мне делать, если волшебники меня не примут? Куда я пойду?»

Но, оказавшись внутри городских стен, он уже не успевал ни о чем размышлять. Тарнсберг оказался шумным, многолюдным и пропитанным резкими запахами; этот город совсем не походил на его тихие и уединенные родные места, и мальчик старался держаться поближе к Мэдоку. А северянин уверенно прокладывал путь по узким извилистым улочкам. Наконец они подошли к уютной, нарядной таверне под вывеской «Смеющийся Грифон». Парадная дверь была открыта, хозяева ждали посетителей. Мэдок вошел в таверну, Рэндал — за ним.

После пестрой уличной толчеи зал «Смеющегося Грифона» казался сумрачным, как пещера. Пахло элем, дымом и жарящимся мясом. Мэдок заговорил с мужчиной в фартуке, стоявшим у кухонных дверей. У Рэндала с самого утра во рту маковой росинки не было, и он с надеждой смотрел на волшебника.

В ожидании ужина мальчик огляделся. Как и все виденное им в Тарнсберге, таверна была огромна: в обеденном зале уместилось бы две или три небольших сельских харчевни. Рэндал заметил, что таверна не испытывает недостатка в посетителях.

В одном углу за столом сидела компания юношей и девушек; они внимательно слушали мужчину постарше, который расхаживал вокруг стола и что-то непрерывно говорил. На ораторе были длинные одежды из небесно-голубого атласа; золотая кайма и струящиеся рукава были столь же чужды окружающему миру, как и грубый северный наряд Мэдока.

Почти все слушатели носили будничную, довольно поношенную одежду. У всех у них поверх обычного платья были надеты свободные черные накидки. Рэндалу стало интересно — может быть, это какие-то знаки отличия?

За годы прислуживания у стола лорда Элайна Рэндал выучился искусству прислушиваться к беседе так, чтобы никто этого не замечал. Вот и сейчас он пустил в ход это умение и с удивлением понял, что попал на урок. Глубоким голосом с сильным акцентом человек в голубом читал лекцию о методах волшебства.

— Что такое, спросите вы, жизненная сила? Это то, что движет магией, то, благодаря чему она возможна, — мужчина в голубом замолчал, а молодежь лихорадочно записывала его слова на обрывках бумаги или в книжечках с кожаными переплетами. — Жизненная сила присутствует везде, — продолжал он. — Везде и во всем. Но наша сила лучше развита просто потому, что мы знаем о ней. А теперь скажите, — он указал на одну из слушательниц, — каков главный символ жизненной силы?

— Кровь, учитель, — ответила девушка. — Потому что если из тела вытечет кровь, то уйдет и жизнь.