Ученик - страница 21

– Постараюсь вас долго не задерживать, – придав лицу сочувственное выражение, начал прево, – но мне придется задать вам несколько вопросов. Вы готовы отвечать, фрау Граф? Положите руку на Святое писание и клянитесь говорить одну только правду и ничего, кроме правды.

Хайнц торопливо подсунул вдове толстый фолиант в шагреневом переплете, украшенном гербом города. Положив дрожащую ладонь на книгу, женщина произнесла:

– Клянусь. С-спрашивайте, господин.

Она смотрела прямо на Фогерта, но вряд ли что-то могла видеть сквозь слезы, наполнившие глаза. Всхлипнув, повторила, что может отвечать. Стоявший за конторкой Франц обмакнул перо в чернила и приготовился записывать. Прежде чем начать, прево заглянул в бумажку, куда еще час назад занес свинцовым карандашиком будущие вопросы.

– Скажите-ка, фрау Граф, – начал он, – а когда вы последний раз видели своего мужа?

Женщина задумалась, пошевелила воспаленными губами, как будто что-то высчитывая, и, наконец, ответила:

– Четырнадцатого ноября, утром. У нас дома. Я собирала его и Ганса в дорогу…

– Кто такой Ганс? – перебил прево. – И где он сейчас?

– Я н-не знаю, – подбородок женщины задрожал. – Ганс – мой племянник. Они вместе уехали… О, Господи! Что я скажу сестре…

Фогерт увидел, как кровь стремительно отхлынула от лица вдовы, а глаза закатились. Она качнулась, начала заваливаться, и стоявший за ее спиной Урс испуганно ухватил мать за плечи. Лицо подростка перекосилось от страха и напряжения: фрау Анна была гораздо выше и крупнее сына. Ее голова бессильно упала вперед, и прево понял, что женщина снова потеряла сознание.

– Позови караульных, – Фогерт метнул грозный взгляд на растерявшегося Хайнца. – Быстро! Пусть снесут ее вниз и пошлют за цирюльником.

Писарь убежал, а цехмистер Струк поднялся и помог перепуганному Урсу удержать обмякшую мать на табурете. Допрос закончился, так и не начавшись. Прево ощутил, как от злости у него начало дергаться левое веко. Он закрыл глаза ладонью, чтобы не видеть отвисшую челюсть вдовы и струйку слюны, потекшую из уголка рта.

Сдерживаясь из последних сил, сын мастера Графа судорожно вздохнул. Через мгновение по его щекам покатились слезы.

Встреча с судьей состоялась вечером у него в доме. Фон Шонхельму давно перевалило за шестьдесят, подагра грызла ему ноги и все служебные дела он, по-возможности, решал у себя в жилище. Сейчас, одетый по-домашнему, сидел в глубоком кресле с высокой резной спинкой и слушал доклад прево. На голове старика красовался любимый черный колпак, ноги укутывало шерстяное одеяло, а уголки тонких губ были опущены, придавая узкому лицу унылое выражение.

– Вдову привели в чувство и отправили домой, – равнодушно рассказывал Фогерт, – так что все бумаги я еще не оформил. Снял показания только с сына.

– Что сообщил мальчик? – поинтересовался судья. – Куда ездил его отец?

– Две недели назад мастер Граф вместе с племянником уехали к клиенту… Кстати, племянник ему не родня, а сынок золовки с хутора под Мабахом. Так вот, Урс – сын ювелира и его ученик, – рассказал, что в октябре к ним приезжал некий дворянин. Он прослышал о мастерстве Петера Графа и захотел, чтобы тот произвел для него ремонт каких-то драгоценных украшений…

– Фамилия клиента известна? – перебил старик. – Откуда он приезжал?

– Его зовут Венк фон Швертвальд, – ответил прево. – Весьма достойный молодой человек – мы немного знакомы. Служит графу Ландеру и, когда был у нас в городе, заходил ко мне передать привет от одного старого друга.

– Я знаю, о ком вы говорите, – сказал фон Шонхельм. – Он тоже нанес мне визит…

Судья не договорил и, нахмурившись, уставился на свои колени. Фогерту показалось, что он хочет сказать что-то еще, но раздумывает, стоит ли. Наконец старик посмотрел на собеседника, и прево продолжил:

– Фон Швертвальд пригласил ювелира за город к своему приятелю. У того имение неподалеку от Мевеля. Драгоценности, которые нужно было отремонтировать, стоят очень дорого, и мессир Венк хотел, чтобы работа шла у него на глазах. Вот мастер с племянником и уехали в поместье. За шестнадцать дней отсутствия Граф дважды передавал жене записки, где сообщал, что все в порядке. Их привозил один из слуг владельца поместья.