Ученик - страница 7
Так вот сегодня, после обычных тренировок, заслужив похвалу старого рейтара за ловкость в фехтовании и меткую стрельбу, подросток пошел домой. Но далеко не ушел, уже на соседней улице он столкнулся с тремя подмастерьями. Один из них был Жако – сын золотых дел мастера Гедриха, а остальные – его приятели из гильдии мясников. Все ребята крепкие и сильно навеселе. Поздоровавшись, он хотел пройти дальше, но паренька остановили и собрат по цеху принялся осыпать руганью его семью.
– За что сразу получил в нос, – рассказывая отцу, Урс покосился на ободранные кулаки. – Я вначале драться с ними не хотел, попытался вырваться, но не вышло…
Слушая, как сбив сына с ног, мясники принялись лупить его куда попало, мастер Петер едва не задохнулся от гнева, перехватившего горло. Он сразу догадался о настоящей причине случившегося с Урсом. Три дня назад, во время заседания Цеха, произошел скандал. Мастер Гедрих, скорее всего, подстрекаемый старшиной, подал на Графа жалобу. Дескать, тот использует для работы в мастерской и лавке не члена славной Гильдии Золотых Дел Мевеля. Его племянник с хутора, вот уже полгода живущий в доме нарушителя цехового устава, выполняет работы, на которые не имеет права. Поэтому, согласно подписанному всеми ювелирами Кодексу, мастеру Графу следует назначить штраф в двадцать пять урренских талеров. Цехмистер Струк предложение поддержал и буркнул, что если Петер хочет взять к себе племянника, то пусть заплатит вступительный взнос, а парень сдаст экзамен на Ученика. Вопрос об удовлетворении жалобы поставили на голосование и тут же приняли.
Формально всё было правильно – протестовать Граф не стал, хотя нарушил устав впервые, и мог бы рассчитывать на простое предупреждение. Скрепя сердце, мастер Петер смирился с уплатой штрафа. Он хотел было упросить товарищей отложить его на какой-то срок, но не успел. Сидевший напротив мастер Тунс проворчал, что "пришлые всегда норовят урвать что-нибудь за чужой счет".
– У него и дед, и папаша были такие же ловчилы, – сказал он, глядя мимо Графа. – Нет, чтобы по честному, как все. Как в нашем городе исстари было заведено. До этих вот голодранцев…
Проштрафившийся ювелир мгновенно возмутился и потребовал объяснений. Чувствуя поддержку собрания, Тунс нагло уставился на коллегу и припомнил ему все мнимые и явные грехи семейства Граф. Единственным правдивым случаем из них, с точки зрения самого Петера, была история с "вывеской". Еще при жизни отца, когда готовились к трехсотлетию Мевеля, магистрат решил отпечатать "Историю города" и разослать тираж в подарок всем важным особам Империи. К делу подошли основательно и выписали известного рисовальщика, чтобы тот изготовил гравюры с изображением общественных зданий, а также подробную карту города.
Художник приехал, и в первый же день отец Петера свел с ним дружбу. Папаша даже поселил гостя к себе в дом и после работы, каждый вечер они вдвоем отправлялись в пивную. Вместе было немало выпито, живописец стал закадычным приятелем ювелира и весьма ловко отблагодарил за гостеприимство. Когда отпечатали книгу, то выяснилось, что среди гравюр имеется одна лишняя – с изображением лавки мастера Графа. А на карте города жилище ювелира оказалось единственным из частных домов в списке достопримечательностей. Наряду с магистратом, церквями и прочими общественными местами.
Случился большой скандал, кое-кто из советников даже потребовал вернуть тираж "Истории города" издателю или выдрать карту и лишнюю гравюру. Но, в конце концов, все утряслось само собой, и знаменитые аристократические дома Империи получили книгу в подарок. Папаша же мастера Петера перессорился со всеми и в пьяной драке сломал ребро кому-то из товарищей по цеху. Но городской судья в те времена был еще из семьи "пришлых голодранцев" и, отделавшись порицанием, Граф только оплатил лечение пострадавшему. Впрочем, реклама на всю страну себя оправдала. До сих пор случалось, что в лавку заглядывали путешественники, узнавшие о ней из "Истории славного города Мевеля"…
Выслушав обвинительную речь коллеги, мастер Петер взорвался от гнева, и собрание едва не переросло в потасовку. Ювелир переругался с коллегами, обложил бранью Гедриха, а Тунса попытался схватить за бороду, но бог миловал. Тот оказался весьма проворен и выскочил из комнаты, где шло заседание. Гнаться за ним Петер не стал и, швырнув на стол штраф, просто ушел. А теперь вот обиженные товарищи по Цеху отыгрались на его сыне.