Удавка на талии - страница 7

— Пойдем, что ли, ко мне, чайку попьем? — предложила Анна Ивановна.

Дашка еще раз окинула взглядом квартирку Венеры и пошла вслед за старушкой.

— Возьми еще кусочек пирога, — уговаривала ее Анна Ивановна спустя полчаса, когда Даша допивала третью чашку чая. — Это с черникой, мой любимый. Вене он тоже нравился, пока не взбрело в голову худеть.

После этих слов Анна Ивановна снова пригорюнилась:

— И чем вам, молодежь, не нравится нормальная еда? Вот я в твои годы...

Оказывается, в Дашины годы Анна Ивановна ездила погостить к тетке куда-то под Рязань, и в нее там влюбился первый «Казанова» деревни. Однажды Анна услышала, что ее тетка о чем-то шепчется в сенях с матерью ухажера. Спорили, красива Анна или нет? Тетка утверждала, что красива, особенно фигура.

— Знаю я эту ее фигуру, — отвечала мать «Казановы». — Напялила на себя с десяток штанов, вот и вся фигура.

— Да, раньше понимали толк в женской красоте, — искренне вздохнула Дашка.

Перед уходом она достала из сумочки свою визитку и попросила Анну Ивановну позвонить, если что.

Вернувшись в офис, Дашка стала названивать «моднику» — банкиру Геннадию. Разыскав его, представилась и сказала, что хотела бы с ним встретиться, чтобы поговорить о его знакомой Венере. Геннадий, похмыкав и как следует прокашлявшись, заявил, что вечером он в принципе свободен и собирается поужинать в одном уютном местечке.

— Не составите ли мне компанию, очаровательная дама-детектив? Как, кстати, это сказать покороче? Детективица? — произнес он насмешливо.

«Почти что крокодилица. Надо же придумать такое гадкое словцо!» — сердито подумала Дашка перед тем как любезно ответить, что компанию она ему составит.

— Только, знаете ли, я предлагаю культпоход по-американски, — уточнил Геннадий.

— Это как — каждый платит за себя? Боитесь, что я вас объем?

Но делать было нечего, и она согласилась. Войдя в кабинет Поворотника, Дашка объяснила ему, что ей нужно встретиться с бывшим другом пропавшей, и этот самый друг очень боится потратиться.

— Выдайте аванс, — попросила она шефа.

Тот возмутился, что Дашка не пригласила банкира к ним в офис.

— Сколько тебя учить? Вдруг завтра тебе нужно будет встретиться с каким-нибудь иностранным дипломатом? Прикажешь мне заказывать для вас банкет в «Метрополе»? Напоила бы этого банкира кофе у себя в кабинете, авось ничего бы не стряслось.

Ворча, он все-таки отсчитал деньги, и Дашка удалилась, зажав их в руке.

Вечером она ждала Геннадия в ресторанчике под названием «Белый павлин». Пока его не было, она внимательно изучала меню. При этом пользовалась «правилом левой руки» — закрывала названия блюд и смотрела на цены. В зал молодцеватой походкой вошел молодой человек в отлично сшитом костюме. Женские взоры засветились неподдельным интересом. «Может, это и есть Геннадий?» — спросила себя Дашка и не ошиблась.

— Это вы Даша? — осведомился он и, не дожидаясь ответа, уселся напротив.

Сделав заказ, он деловито спросил:

— Так что там такое с Венерой Милосской?

— Некоторое время назад она исчезла, — сказала Даша ровным тоном.

Несколько минут Геннадий переваривал эту новость, потом решил, что дело лучше пойдет с помощью еще пары рюмок. Наконец он произнес:

— Так вы хотели встретиться, потому что Венера исчезла? Какой же я осел!

Он хлопнул себя по лбу, но то ли не рассчитал силу удара, то ли побоялся, что сболтнул лишнее, и на его лице отразилась болезненная досада. «А для чего же, он думал, мне понадобилось с ним встретиться, интересно?» — спросила себя Дашка. Геннадий поспешно добавил:

— Честно говоря, я даже представить себе не мог, что она вдруг куда-то денется. Раньше такого никогда не случалось. Она вообще домоседка по натуре. Правда, с месяц тому назад мы с Венерой расстались, но вряд ли за это время она так сильно изменила свои привычки.

— Если не секрет, почему вы расстались? — спросила Дашка.

Геннадий некоторое время мялся, прежде чем сказать:

— Венера, конечно, замечательная женщина — добрая, мягкая, но я занимаю определенное положение в фирме, и моя спутница должна ему соответствовать. Шуточки по поводу внешности Венеры не только портили мне нервы, могла пострадать и моя деловая репутация.