Удольфские тайны - страница 35

– Дорогая Эмили, – произнес Сен-Обер, – дорогая дочь, мы должны со смиренной надеждой взирать на Создателя. Он защищает и поддерживает нас в каждом испытании, наблюдает за каждым нашим шагом, каждой мыслью. Бог не покинет нас в эту минуту. Я чувствую в своем сердце его утешение. Я оставляю тебя, дитя мое, на его попечение. Не плачь, милая Эмили. В смерти нет ничего нового или удивительного, ведь все мы знаем, что родились, чтобы умереть. И нет ничего ужасного для тех, кто верит во всемогущего Создателя. Даже если бы сейчас я остался жив, спустя несколько лет нам в любом случае пришлось бы проститься. Уделом моим стала бы старость со всеми болезнями, лишениями и горестями, а потом все равно пришла бы смерть и заставила бы тебя проливать горькие слезы. Так что, дитя мое, возрадуйся тому, что я избавлен от страданий и могу умереть в здравом уме, сознавая утешительную силу веры и смирения.

Утомленный речью, Сен-Обер умолк. Вновь собравшись с силами, Эмили заверила, что его слова непременно будут услышаны.

Немного отдохнув, Сен-Обер заговорил снова:

– Позволь перейти к близкой моему сердцу теме. Я уже говорил, что должен взять с тебя торжественное обещание. Так позволь же услышать его сейчас, прежде чем я объясню главное обстоятельств, которого оно касается. Есть и другие, но ради спокойствия тебе их лучше не знать. Обещай, что поступишь именно так, как я скажу.

Потрясенная торжественной серьезностью этих слов, Эмили осушила непрошеные слезы, посмотрела на отца с особым, подчеркнутым вниманием и поклялась в точности исполнить его завет.

Сен-Обер продолжил:

– Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в то, что ты нарушишь обещание, тем более данное так торжественно. Выслушай внимательно все, что я скажу. В маленькой комнатке, смежной с моей комнатой в Ла-Валле, оборудован тайник: одна из досок в полу поднимается. Ты узнаешь ее по особому узору на дереве, это вторая доска от стены напротив двери. На расстоянии примерно в ярд от дальнего конца помещения, возле окна, ты увидишь поперечную линию, как будто прибита дополнительная планка. Открывать тайник нужно так: надавить ногой на линию, чтобы конец доски опустился. Тогда можно будет без труда задвинуть доску под соседнюю половицу и увидеть скрытое пространство.

Сен-Обер помолчал, переводя дыхание. Эмили сидела неподвижно, застыв в напряженном внимании.

– Все ясно, дорогая? – уточнил отец.

Едва находя слова, она заверила, что поняла и запомнила порядок действий.

– Значит, когда вернешься домой… – с глубоким вздохом продолжил Сен-Обер.

При упоминании о том, что ей придется возвращаться одной, Эмили неудержимо разрыдалась. Да и сам Сен-Обер утратил с трудом обретенную выдержку и заплакал. Однако вскоре взял себя в руки и продолжил:

– Дорогое дитя, умоляю: успокойся. Когда я уйду, ты не останешься без защиты. Я вверяю тебя заботам Провидения, которое никогда не покидало меня. Не мучь себя бурным излиянием горя, лучше покажи пример сдержанности.

Сен-Обер снова замолчал, а Эмили попыталась совладать со своими чувствами, но безуспешно.

Не скрывая боли, отец вернулся к теме разговора:

– Когда вернешься домой, зайди в маленькую комнатку. В тайнике под той половицей, которую я описал, ты обнаружишь сверток бумаг. Сейчас послушай внимательно, так как данное тобой обещание непосредственно касается следующего указания. Эти бумаги необходимо сжечь, причем – особенно подчеркиваю – не читая.

На миг удивление пересилило горе, и Эмили отважилась спросить, почему условия так строги.

Сен-Обер ответил, что если бы мог объяснить причину, то данное ей обещание оказалось бы бессмысленным.

– Тебе достаточно осознавать важность точного выполнения моих указаний. Под этой же доской ты найдешь двести луидоров в шелковом кошельке. В те времена, когда провинцию наводнили разбойники всех мастей, тайник был устроен как раз для того, чтобы хранить там имевшиеся в замке деньги. Я должен взять с тебя еще одно обещание: что ты никогда, даже при самых тяжелых обстоятельствах, не продашь замок Ла-Валле.

Далее Сен-Обер потребовал, чтобы, выходя замуж, дочь оговорила в брачном контракте, что замок всегда будет принадлежать ей, а затем подробно изложил нынешнюю финансовую ситуацию: