Угодный богу - страница 16

стр.

– Лучший способ постичь врага – это знать о нем все, каждый его шаг. С ним нужно дружить, делая вид, что ты ни о чем не догадываешься, – старик поднялся с места. – Можешь оспорить мои слова, но потом поймешь, как я прав. Злой собаке нужно бросить кость и она позволит пленнику бежать. Потерпи, мой господин. Ты будешь вознагражден.

Фараон молчал.

– Я рад, что не ошибся в тебе, – проговорил старик. – Ты, мой повелитель, действительно сын богов, и поистине неземная проницательность дана тебе и таится в твоем разуме.

– О, Хануахет, перестань хоть на миг возносить хвалу ученику! – воскликнул фараон и повернулся к старику. – Дай мне совет, учитель. Сами жрецы говорят, твои знания превосходят разум самых посвященных.

– Какой совет ты просишь? – спокойно спросил старый жрец.

– Я знаю, ты можешь созерцать сквозь стены, лицезреть грядущее и совершать настоящие чудеса с людьми, оживлять мертвых…

– О, мой повелитель, – усмехнулся старик. – Ты совершеннейший младенец. Ты веришь подобным глупостям? Разве человек может своим бессильным взором преодолеть каменную преграду или заглянуть в то, чего никогда не было? А чудеса… Я знаком с медициной и поэтому скажу: в исцелении больных нет ничего тайного.

– Ты смеешься надо мной! – вскипел фараон. – Я знаю – твои уста говорят неправду! Ты сам учил меня чувствовать ложь. Ты думаешь, я все тот же мальчишка!..

– Тише, повелитель, – перебил его старик, уставившись в потолок. – Нас могут услышать в залах храма.

– Там нет никого в такой час.

– Не скажи, мой повелитель.

Глаза фараона вспыхнули озорным юношеским огнем:

– Ты видишь – в храме кто-то есть? Ты увидел его?

– Тише, тише…

– Кто там, наверху? Учитель, я хочу знать!

Старик, не меняя позы, закрыл глаза.

– Говори, Хануахет! – приказал фараон.

– О, повелитель, если б я действительно мог видеть сквозь стены, я бы непременно сообщил тебе.

– Но ты же почувствовал, что там люди!

– Это нетрудно. Стоит только захотеть.

– Если ты не осмеливаешься сказать мне правду, тогда я тебе расскажу, кто там, над нами, – неожиданно твердо заявил Амонхотеп IV. – Для этого необязательно быть мудрым и старым.

Хануахет открыл глаза и посмотрел на своего фараона. А тот, взглянув на учителя, вдруг выкрикнул, резко выбрасывая вверх правую руку с указательным пальцем:

– Там – верховный жрец!

И действительно, почти в то же время, что и фараон, с другой стороны к ипет-исутскому храму приблизилась фигура немолодого мужчины и с проворством, несвойственным его годам, юркнула под сень храма.

Подле жертвенника в маленьком каменном ящике пылал огонь, отбрасывая зловещие тени на лик Амона в образе барана. Храм был пуст и безмолвен. Но в этой тишине чувствовалось чье-то постоянное присутствие, неусыпный глаз и твердая карающая рука, готовая подняться против каждого, кто осмелился бы посягнуть на сокровища чудесного храма.

Ночной гость быстро прошел к статуе и негромко произнес:

– Асахадон.

Тут же в ответ раздался голос:

– Я здесь, мой господин. – И молодой жрец с гладко выбритой головой, отражающей свет огня, возник из-за статуи.

– Асахадон, – еще вкрадчивее произнес вошедший, – Собери немедленно жрецов для совета.

Тот молча кивнул и скрылся за статуей. Ночной посетитель повернулся к жертвеннику и зловеще усмехнулся. Эта гримаса скорее была бы под стать злодею, но никак не верховному жрецу, ибо это был именно он.

Из ниши, спрятанной от посторонних глаз за статуей бога солнца, неслышно выскользнули три тени. Верховный жрец отступил от огня и, сощурившись, силился разглядеть вошедших.

Похожие один на другого, гладколицые и бритоголовые, с округлыми животами, служители Амона-Ра ждали с безмолвным смирением, что скажет их старший брат Такенс. Молодой жрец шмыгнул к огню и только хотел зажечь факел, чтобы осветить помещение, как быстрый жест верховного жреца пресек его действие. Резким кивком головы Такенс приказал молодому служителю удалиться. И начал говорить лишь после того, как услышал смолкающие где-то вдалеке, в каменных коридорах храма, его шаги.

– Пусть вечно светит нам ночами богиня Мут, божественная супруга Амона, – не торопясь, промолвил жрец и вновь взглянул на подчиненных.