Уходили в бой «катюши» - страница 6
Хотя в общем было и нелегко на душе, гвардейцы сохраняли полную бодрость и уверенность в том, что под Сталинградом гитлеровцы будут разгромлены.
Особенно выделялась землянка командира батареи старшего лейтенанта Андреева, которая в силу характера и общительности ее хозяина в свободное время была местом сбора воинов подразделения, с которыми любил говорить и шутить молодой командир. В очень редкие минуты, вернувшись с наблюдательного пункта на выжидательную позицию, он со своим другом комиссаром батареи Кузнецовым открывал очень любимые им состязания по борьбе. К ней он был неравнодушен и частенько сам подхватывал своего комиссара или командиров взводов младшего лейтенанта Авилова и старшину Дунина и укладывал их на лопатки под общий смех гвардейцев. Иногда брал в руки гармошку или садился за домино, шашки. Когда имел своим противником комиссара батареи, борьба принимала острый характер и как правило кончалась шуткой и общим смехом.
Будучи типичным «волжанином», Андреев басил, окал, по характеру был прямым, простым. Он вместе с комиссаром ежедневно выезжал на огневые позиции или же сутками находился на наблюдательном пункте, который располагался на правом берегу Волги в непосредственной близости от врага. Для наблюдения пользовался 80-метровой трубой завода «Красный Октябрь»: внутри взбирался по ней вверх. Враг знал об этом, изо всех сил старался разбомбить трубу. Она имела множество пробоин, но продолжала служить наблюдательным пунктом для разведчиков.
Разведчики и связисты в этот период вели действительно трудную службу, под непрерывным обстрелом и бомбежкой прокладывали и восстанавливали связь, вели наблюдение, передавали необходимые сведения на НП дивизиона.
Гвардейцы Коган, Латышев, Карымов, Лебедев, Большухин, Шашков и Хазинов не раз под обстрелом пробирались на лодке через Волгу, «купались» в холодной воде, под свист пуль и снарядов восстанавливали связь.
В начале октября общевойсковая разведка сообщила, что противник подтягивает крупные силы пехоты, танков, артиллерии к западной окраине поселков «Красный Октябрь», «Баррикады», а также в балку Вишневая. Данные разведчиков были точными, вскоре северо-западнее Сталинграда противник перешел в наступление, стремясь выйти к Волге. Этому наступлению предшествовало заявление Гитлера, в котором он утверждал, что новый штурм должен решить окончательный исход борьбы. Несмотря на превосходящие силы противника, героические защитники Сталинграда прочно удерживали свои позиции.
3 октября старший лейтенант Андреев еще на рассвете поднялся на площадку, устроенную почти на самой верхушке трубы. В дырах, пробитых снарядами, свистел ветер. Труба заметно раскачивалась.
— Ничего, — говорил он наблюдателям. — Страшновато, да не беда, главное, обзор какой.
А вскоре он передал в дивизион координаты вражеской пехоты. Дивизион дал четыре залпа. Были отбиты две атаки, рассеяно и уничтожено до батальона пехоты, сожжено четыре автомашины. На следующий день, 4 октября, противник продолжал вести наступление при поддержке и исключительной активности своей авиации, которая непрерывно бомбила нашу оборону. Город был объят заревом огня. Дивизион и в этот день дал четыре залпа, отбив атаки врага и уничтожив до полутора батальонов пехоты, подбил пять танков и несколько автомашин.
Огневые позиции гвардейцев находились на левом берегу Волги — у переправы 62-й армии близ Красной Слободы и хутора Бобровка. Эти районы хорошо просматривались противником и часто бомбились. Дороги были буквально изрыты воронками. Но гвардейцы, даже в темные осенние ночи, выезжая с выжидательных позиций, благополучно выводили боевые машины на залпы.
— У нас глаза, как у рыси, — довольный похвалой, отвечал обычно сибиряк, командир орудия Медведев.
— А может, как у медведя? — намекали бойцы на его фамилию.
— Нет, — крутил тот головой. — Рысь ночью лучше видит.
Спокойный характер сибиряка, его выдержка, рассудительность положительно сказывались на поведении всех бойцов расчета. Боевая машина Медведева с опытным водителем Юшковым, как правило, всегда первой прибывала на огневую позицию.