Уильям Оккам - страница 16
По Оккаму, право есть основа государственного порядка. Носителем всего обычного права, по его мнению, является народ «...законодательная власть и человеческое право в первичном и основном значении (primo principaliter) имеют своим источником народ (apud populum), в силу чего народ же возложил законодательную власть на императора» (19, d. III, q. 14).
Итак, прямым правовым источником императорской власти, согласно Оккаму, является народ. Законодательное право и государственная власть персонифицируются в императоре как представителе народа. При этом данная персонификация должна производиться с общего согласия народа, являющегося демиургом как общественного закона, так и формы власти. Следовательно, мыслитель по крайней мере несколько ограничивает традиционное в его время представление о божественном происхождении власти.
Оккам не считает угнетение естественным, а, напротив, полагает, что оно унижает человеческое достоинство. Свободные люди под властью императора — это далеко не рабы, ибо повинуются добровольно. Власть императора не безгранична: он не должен противоречить принципу «общего блага». В противном случае его постигает кара: народ правомочен перенести императорскую власть на более подходящее лицо, т. е., говоря современным языком, может отозвать зарвавшегося чиновника. О том, что народ «выше» государя, говорил еще Леопольд Бабенбергский, разделявший доктрину организмической сущности государства и идею о желательности его сословного устройства. В принципе нельзя исключить возможность определенного влияния Леопольда Бабенбергского на Оккама в этом вопросе. По Оккаму, принцип общего блага должен стать регулятором общественных отношений, не допуская ни вырождения власти в абсолютную волю монарха, ни скатывания частной жизни к абсолютной, ничем не ограниченной свободе подданных (18, III, tr. 1, 1. 2, с. 3). Попутно отметим, что Оккам квалифицирует коронацию как формальную церемонию, не связанную с изменением существа отношения к власти.
Ряд мест в текстах мыслителя касаются уже не идеального императора, а конкретно Людвига Баварского, и льют воду на мельницу последнего, например, когда Оккам заявляет, «что между королем и императором или же между Римским государством и Римской империей нет никакой разницы» (101, 64). Против папской курни направлен его тезис о том, что Римскую империю безусловно ни в коем случае не следует отождествлять с папой (19. d. III. q. 1).
Волею судеб Оккаму пришлось стать теоретиком права. Он принимает в принципе концепцию так называемого вечного закона (lex aeterna) как некоего божественного плана мирового устройства, однако немедленно дополняет его позитивным правом (lex temporalis). Мыслитель полагает, что право — это человеческое установление, гармонирующее с естественным правом. Любое позитивное право, если оно противоречит естественному разуму (ratio naturalis), не является законом, и выполнение его не может быть вменено в долг (18, III, tr. 2, 1. 6).
Естественное право, по Оккаму, состоит из трех уровней. Первый уровень определяется, собственно, здравым смыслом. Второй, обусловленный привычками человека, есть естественная справедливость (aequitas naturalis). Третий — выводимое из народного права естественное право по соглашению. К третьему уровню, например, относится возвращение взятых в долг денег. Народное право — это право второго уровня (101, 82). Установления естественного права первого уровня не подлежат изменению (18, III, tr. 2, 1. 6). Они, по Оккаму, идентичны божественной воле. Естественное право последующих двух уровней уже не может характеризоваться как не подлежащее изменению, оно варьируемо и в принципе допускает прогрессивное улучшение в своих основоположениях.
Важное место в правовых концепциях Оккама занимает понятие апостольского закона, который сближается им с законом совершенной свободы. Собственно, только он может служить маяком в вопросах веры: «...никакое постановление папы (pontifex) не есть мерило веры... Но лишь Священное писание и общее апостольское учение, которые не могут заблуждаться, суть мерила нашей веры» (58, 181).