Уинстэнли - страница 36

А сами-то вы — не есть ли те самые люди, которые отрицают бога, Писание и установление божьи и обращают истины духа в ложь? Ведь есть только два корня, из которых проистекают все различия. Эти два корня — дух, который создал все на земле, и человеческая плоть, которая сбила с пути творение; и кто идет путями плоти, отрицает дух. Вы настоятельно требуете от людей, чтобы они соблюдали Евангелие; но сами-то вы каждодневно раздираете его на куски всякими переводами, толкованиями, заключениями. Один настаивает на такой доктрине, другой — на эдакой; как народу не потонуть в этом потоке словоизвержений? А слова не объясняют ничего; только дух внутри может судить и давать понимание. Кто проповедует Евангелие, должен сам жить по Евангелию, то есть иметь внутри себя мир, жизнь и свободу духа.

Уинстэнли хотел ответить на их обвинения. Он еще раз собирался изложить миру свои взгляды. Но прежде чем пускаться в плавание по необъятному, волнующемуся морю духовных проблем, доктрин, задач, откровений, он хотел поговорить еще с читателем — воображаемым другом и, кто знает, может быть, и единомышленником. «К доброму читателю» обращено второе предисловие, предпосланное трактату. Говоря с читателем-другом, он успокаивался. И сообщал доверительно: «Я хочу добавить одно слово, чтобы объяснить, почему я употребляю слово Разум вместо слова Бог в моих работах, как вы увидите ниже. Если я спрошу вас, кто создал все вещи? Вы ответите: Бог. Если я спрошу: что такое Бог? Вы ответите: духовная сила, которая создала все, и всем управляет, и все сохраняет. Короче говоря, Бог есть главный творец или правитель, и этот творец и правитель есть Бог. И я потеряюсь в этом круге, который возвращается все к тому же и покрывается мраком.

Но если вы спросите меня: почему я говорю, что Разум сделал и управляет и сохраняет все вещи? Я отвечу: Разум — это та живая сила света, которая присутствует во всех вещах; это соль, которая придает всему вкус; это огонь, который воспламеняет шлак и возрождает то, что погибло, и сохраняет то, что чисто; он — господь нашей справедливости».

Он не просто повторял здесь то, что сказал уже в «Рае для святых»; он разрабатывал свое учение дальше. Слово Разум, писал он, не единственное название для этой духовной силы; каждый может дать ему имя согласно своему внутреннему пониманию и действовать, слушаясь его голоса в своей собственной душе. Кто назовет его духом справедливости или царем согласия, некоторые, может быть, нарекут любовью или другими подобными именами; я же называю его Разумом, ибо он представляется мне тем могучим светом, который делает правду правдой, справедливость справедливостью, любовь любовью. Без этого посредника и правителя все они превратятся в безумие.

Он построил трактат в форме диалога. Сам себе задавал вопросы от лица воображаемого противника или обвинителя и сам же отвечал. А обвинителем этим был, конечно же, приходский пастор, выпускник Оксфорда, гордый своим знанием и почитавший неграмотных прихожан тупыми овцами, способными лишь из его уст воспринять голос истины. И Уинстэнли отвечал ему — как равный равному. Я уже говорил, писал он, намекая на последний свой трактат, что тот, кто поклоняется богу с чужих слов, как велят ему другие, тот не познал бога через свет внутри себя; или кто думает, что бог находится в небесах над облаками, и молится этому богу, не понимая, что бог находится внутри его самого, — тот поклоняется созданию своего собственного воображения, которое есть дьявол.

«Что есть Бог?» — спрашивал его невидимый судия, и он отвечал: «Это непостижимый дух, Разум. Он правит всем творением в справедливости, мире и согласии».

Разум ведет человека в повседневной жизни путями сдержанности и добра. Он побуждает его со вниманием и уважением относиться к своему телу, соблюдая умеренность в пище для сохранения его здоровья, не допускать крайностей пьянства или обжорства и не отдаваться нечистым вожделениям плоти, которые ведут его к саморазрушению. «Ибо если дух, Разум, предоставит плоть самой себе и не будет управлять ею и умерять ее на путях добродетели, она в короткое время разрушит сама себя; пусть же плоть живет в разумном законе умеренности и праведности, и она сохранит себя от разбивающих сердце печалей».