Уинстэнли - страница 45

Так Англия, по существу, была объявлена республикой — еще до процесса и казни…

Сам же процесс начался восьмого января. Верховный суд справедливости собрался в Расписной палате Вестминстера. Первоначально в списке судей значилось 150 человек. Но многие не пожелали или испугались участвовать в неслыханном деле: кто заболел, у кого нашлись дела в провинции… И правда, отваживались ли когда-нибудь подданные, да еще подданные низкого звания (в списке судей стояли имена бывшего возчика Прайда, бывших слуг Ивера и Хортона, бывшего клерка Гаррисона), всенародно судить своего суверена, божьего помазанника? Только Марию Стюарт, бабку нынешнего короля, судили и приговорили к смерти; но ее судил суд пэров во главе с самой королевой Елизаветой и судил за прелюбодеяние, мужеубийство и государственную измену. А ныне сами подданные в лице безродных судей собирались обвинить короля в развязывании войны, массовом кровопролитии, предательстве государственных интересов Англии. Неудивительно, что число судей вскоре было сокращено до 135, а на заседание в первый день явились всего 53 человека.

Были вызваны свидетели. О чем совещались судьи за закрытыми дверями палаты, можно только догадываться. Они составляли пункты обвинения, которые следовало сформулировать и обосновать самым тщательным образом.

19 января Карла Стюарта под усиленной стражей перевели в Лондон, в дом, непосредственно примыкавший к зданию Вестминстера.

А на следующий день широкие двери самого большого зала в стране — Вестминстер-холла — распахнулись перед лондонским людом, и народ хлынул туда, чтобы послушать беспрецедентный в истории процесс: члены палаты общин и армейские офицеры должны были открыто судить божьего помазанника, обманувшего доверие народа и поправшего законы королевской чести, установив в стране единоличную тиранию. Суд над королем Карлом I Стюартом начался.

Чем живет в эти сокрушительные дни скромный пастух из Кобэма Джерард Уинстэнли? О, можно сказать с уверенностью: ни одно из великих дел, поражавших Англию, не проходит мимо его внимания. Кобэм так близко от Лондона — всего часа два езды на добром коне. Слухи о дивных событиях доходят в мгновение ока. Доставляются газеты, листки с новостями, будоражащие мысль памфлеты.

Не тот ли небывалый, вселенский переворот, о котором мечтали вольнодумцы всех веков, надвигается сейчас на Англию? Не рушатся ли до основания опоры старого порядка? Не наступает ли новое царство — царство справедливости? Все признаки налицо: пала власть лордов, пошатнулась всесильная церковь, король предстает перед судом подданных, народ поднимает голову по всей стране — те самые угнетенные и бесправные бедняки, кого возлюбил господь от века…

Что он, Джерард Уинстэнли, должен делать теперь? Каково его место, его роль в грядущем перевороте? Бекингемширские левеллеры призывают смести королевскую тиранию, уничтожить всякое угнетение и уравнять владения, чтобы каждый мог наравне с другими пользоваться своей долей земных благ… Они хотят установить древний библейский закон — око за око, зуб за зуб…

Но разве не был дан человеку новый закон — истинный закон справедливости? Разве не жили апостолы сообща, как братья, ничего не деля, хотя бы и поровну, а пользуясь всем совместно?

Мучительные раздумья, мучительные поиски. Мысль все об одном не дает покоя ни днем, ни ночью: как сделать жизнь всех людей счастливой и полной смысла, как помочь тому новому, что в муках рождается сейчас в Англии, пойти по правильному пути, как создать истинно справедливое общество? Джерард Уинстэнли уже не может думать ни о чем другом, и каждое новое событие, каждое новое известие о решении парламента или суда словно подкидывает охапку сухого хвороста в огонь его мысли.

И однажды ночью, когда он лежит без сна в убогой своей каморке, огонь этот вспыхивает с невероятной силой. Он охватывает все его существо, великий свет освещает заветные уголки сознания, и Джерард слышит внутри себя неземной громовой голос: «РАБОТАЙТЕ ВМЕСТЕ. ЕШЬТЕ ХЛЕБ ВМЕСТЕ. ВОЗВЕСТИ ЭТО ПОВСЮДУ». В волнении он приподымается, дыхание перехватывает: вот он, путь, путь для всех бедняков — вместе работать и вместе вкушать хлеб труда своего…