Уинстэнли - страница 60

«Прагматический Меркурий» изощрялся в остроумии. Эверард и тридцать его учеников, сообщал он, «собираются превратить Кэтландский парк в пустыню и проповедовать свободу угнетенным оленям; они начали выращивать в своей колонии растения для отшельников — пастернак, бобы и другую подобную исправительную пищу, но тем не менее намереваются в своем рвении умножиться и возрасти… Они нахальны в своем безумии и угрожают скоту своих соседей, они собираются распахать и вырвать с корнем такой оплот тиранической прерогативы, как парковая ограда».

В издевательском тоне газетных сообщений проглядывал страх. Имущие видели в мирных действиях диггеров прямую угрозу своему благополучию. Тот же «Разведчик» добавляет в конце сообщения недвусмысленную угрозу: «Во что выльется это фанатическое возмущение, трудно предсказать, ибо Магомет имел столь же малое и ничтожное начало, а семя его проклятого учения много столетий спустя охватило полмира…»

Республиканские листки утверждали, что диггеров подстрекают роялисты, дабы увеличить смуты в республике. Копателей отождествляли с левеллерами. Роялисты же, надеявшиеся на поддержку левеллеров против Кромвеля, старательно разъединяли сторонников Лилберна и диггеров: роялистов пугало намерение последних обобществить собственность.

И не только пронырливые газетчики, конечно, видели прямую и далеко идущую угрозу в мирных, созидательных действиях диггеров. Соседи, благополучные жители окрестных деревень, богатые фригольдеры и владельцы лавочек, мастерских, пивоварен тоже боялись. В намерении жить сообща, делить труд и пищу по закону справедливости они чуяли опасность для своих земель и кошельков, для тех незыблемых устоев, по которым они и предки их жили испокон века. И 26 апреля, в день выхода манифеста «Знамя, поднятое истинными левеллерами», многие газеты республики сообщили: «Новая плантация на холме Святого Георгия совершенно стерта с лица земли, и новое их строительство полностью разрушено; местные жители округи выгнали их вон». В тоне сообщений звучало скрытое ликование.

Строгие пуританские обычаи запретили весенние пляски и хороводы: иные заботы, иные события беспокоили охваченную революцией страну. Первого мая 1649 года заключенные в Тауэр левеллеры выпустили новый вариант «Народного соглашения». Они требовали ежегодного демократически избираемого парламента, свободы личности, свободы торговли. При этом они еще раз подчеркивали, что будущий парламент не должен «уравнивать состояния, разрушать собственность или устанавливать общность имуществ».

И в этот же день в армии снова, как два года назад, начинают выбирать агитаторов для защиты прав освобожденного от королевской тирании народа. Полки Скрупа и Айртона, отправленные в Ирландию по решению Государственного совета, первого мая вдруг остановились на полдороге, в Солсбери, и потребовали выплаты задолженностей по жалованью, созыва совета агитаторов и введения новой конституции. К ним присоединилась инфантерия генерала Скиппона, расквартированная в Бристоле. В Оксфорде взбунтовался полк Рейнольдса; кавалеристы Мартена и несколько сотен лондонских горожан присоединились к ним в Бэнбери; командиром восставших стал Уильям Томпсон, друг Джона Лилберна.

Томпсон был горяч, самоуверен, невероятно смел в бою, всегда готов к драке и к отпору. Храбрость его рождала легенды, солдаты им восхищались. Он не раз обвинялся в подстрекательствах к мятежу и заключался под стражу, его даже приговорили к смерти. Но он избегнул ее, дважды бежав из тюрьмы. Сейчас он находился вне закона и скрывался в лесах с отрядом недовольных, подобно Робин Гуду. Как только левеллерский мятеж начал назревать, Томпсон возглавил его, выступив во. главе отряда солдат и офицеров в Эссексе.