Украденная магия (СИ) - страница 48
Последний отрезок пути представлял собой непрерывный подъем, а усталость, накопившаяся за день и уже почти минувшую ночь, все больше давала о себе знать. Ухабы под ногами встречались все чаще, рытвины, полные застоявшейся грязи, становились все шире и глубже.
Грохот реки, сначала далекий и неясный, теперь доносился отчетливей. Склон сделался более пологим, вскоре подъем достиг вершины. Когда изможденная Настя стала думать, что на самом деле умерла с перепою в замке баронессы Свенд, попала в ад, и теперь ближайшие сто миллионов лет приговорена бродить пешком среди дикой природы в наказание за то, что при жизни не любила походы с палатками, в конце тоннеля снова забрезжил свет.
Горное плато заканчивалось обрывом, и продолжалось уже на другом берегу, по ту сторону глубокого ущелья. Из черной пустоты веяло прохладой, влагой и упоением долгого, свободного полета навстречу неминуемой смерти.
В далекой темноте, на дне ущелья, грохотала река. По обе стороны бушующего потока вздымались отвесные скалы, кое-где заросшие кустарником и редким лесом. Лунный свет озарял живописный пейзаж, а впереди сияла огнями пограничная застава у моста. До нее оставалось не больше километра.
Одноэтажное здание с колоннадой во весь фасад было чем-то вроде КПП на границе Светозарной империи, а ярко освещенные хоромы на дальнем берегу - это уже Тантлон. Соединяла берега-государства величественная арка моста. Мост грациозно изгибался над ревущей бездной. Издали переплетение стальных балок и опор казалось невесомым, парящим между скалами в черной пустоте. В ничейной пустоте между двумя народами, слишком по-разному смотревшими на жизнь и смерть.
От философских размышлений сыщицу отвлек восьмой помощник министра. Флур очень своевременно поинтересовался:
- Документы спросонья никто не забыл? А то назад в гостиницу топать...
При виде курьерских бумаг и скромного почтового свертка, облепленного печатями, таможенники Светозарной империи заскучали и с равнодушным видом пожелали императорским посланникам "легкой дороги под ногами". Пограничники, сурового вида парни, увешанные оружием, тоже не заинтересовались посетителями. С одной стороны, в такое время суток редко кто отправляется в заграничный вояж, а с другой - раз этих счастливчиков куда-то послал лично император, то шляются по ночам они совершенно законно, ничего подозрительного тут нет.
Поднялся шлагбаум, и трое путешественников ступили на гулкий металл моста, чтобы преодолеть последние полсотни метров нейтральной пустоты под ногами.
Во владениях некромантов витала та же муторная предрассветная скука, что и на другом берегу. Только зал, в котором встречали заграничных гостей, выглядел побогаче. Вопреки расхожему мнению, повелители темных сил ценили комфорт гораздо больше кладбищенской простоты, и боялись только одного - прослыть среди соседей скромными и бедными.
Вместо обыкновенных ламп с потолка свисали гроздья сияющего хрусталя, вычурные узоры змеились на плитах пола, а в дальнем углу, на невысоком постаменте среди цветов, стояла умопомрачительная кукла размером в человеческий рост. Одетая в прозрачное платье белокурая красавица с внушительной грудью, несоразмерно огромной по сравнению с хрупким телом.
Настя, вымотанная ночным переходом, не заподозрила подвоха, лишь подумала, что и здесь беспошлинно торгуют всяким барахлом - не то куклами, не то платьями. Заспанный пограничник разрешил "благородным посланникам Светозарного императора, лучшего друга свободного города Тантлон" продолжить путь. И вдруг какой-то чин из таможенных, не поворачивая головы, отчетливо произнес:
- Принеси кофе!
Кроме курьеров Светозарной империи и пограничников, не тронувшихся с места, в зале никого не было. Сыщица опешила, решив, что грубиян обращается к ней или ее спутникам, но ни Арман, ни Флур даже не обернулись, пропустив оскорбление мимо ушей.
Зато кукла, услышав приказ, мгновенно ожила и шагнула с постамента. Кроме коротенькой туники из прозрачной ткани, не способной скрыть ровным счетом ничего, на ней не было ни единой нитки. Только мерцающий красным камешек на тонкой цепочке между грудей, мерно качающихся в такт шагам. Как она, бедняжка, вперед не заваливается? Дворницкий лом к позвоночнику припаяли для равновесия? Ведь их, несчастных тантлонских зомби, почти заново собирают, если верить рассказам эльфа. Где что хотят - подкладывают, или убавляют. Скоты!