Украденная песня - страница 47
Была создана для него.
В конце концов, он вошел максимально глубоко и остался во мне. Я целовала его щеки, шею, плечи. Каждое место, докуда могла дотянуться, я отмечала поцелуем.
Я любила этого мужчину.
Он вышел из меня и уже быстрее проник обратно. Ахнув, я сжала мышцы, о существовании которые прежде не подозревала.
На следующем толчке я подалась Киллиану навстречу, приподняв бедра. Мне понравилось. Очень понравилось быть к нему так близко, словно один начинался там, где заканчивался другой. Существовали только мы.
Вскоре ритм стал другим. Легкое скольжение сменилось короткими резкими выпадами.
— Имоджен, — Киллиан просил меня. Умолял о том, что могла дать только я.
Мое тело знало, чего он хотел. Жар у меня между ног усилился. Пульсация стала мучительной.
Ствол был толстым и твердым, но мы с Киллианом идеально подходили друг другу. Давление нарастало. Я стояла на пороге освобождения. Мне просто нужно было, чтобы он подтолкнул меня.
Застонав мне в рот, Киллиан прикусил мою нижнюю губу, и я кончила. Он снова и снова подрагивал внутри меня, пока я ритмично его сжимала.
Все продолжалось вечно, и я уже не думала, что закончится вообще. В финале мы задыхались, но Киллиан не переставал целовать мою шею. В конце концов, он задвигался ленивее, и мы с удовольствием вдыхали ароматы друг друга.
Так мы и лежали — он остался внутри меня, я обвилась вокруг него — пока не заснули.
28. Киллиан
За окном каркнул ворон, пробудив меня от крепкого сна. Я поморгал и услышал высокий монотонный звук. Сначала он был тихим, звучавшим на краю сознания, и мне выдалась блаженная секунда полюбоваться красивой женщиной, простившей меня и доставившей больше наслаждения, чем я испытывал за всю свою жизнь. Имоджен спала в моих объятиях, и ее дикие рыжие волосы разметались по моей руке и подушке.
Вскоре звук стал оглушающим. Он был таким громким и пронзительным, что я не мог его игнорировать. Нота звучала не только у меня в ушах, она резонировала во всей голове. Словно ножами пронзала мои глаза и барабанные перепонки.
«Пусть это прекратится», — от тошноты у меня скрутило живот, и я свернулся в клубок.
— Киллиан? — я едва различал слова, и Имоджен дотронулась до моей спины. Осторожное прикосновение обожгло, словно она коснулась моей кожи раскаленным утюгом.
— Не трогай меня! — вздрогнул я и запаниковал.
Я мог сосредоточиться только на себе. Один вдох. Второй. Мне просто нужно было перетерпеть боль.
Кто-то поднял меня с кровати, и я удивленно осмотрелся. Ронан и Флинн взяли меня под руки и потащили в ванную. Каждый луч солнца резал по глазам и полосовал мой мозг. Я снова зажмурился. Свет. Слишком ярко. Как иглы и осколки стекла в глазницах, поэтому я не поднимал век.
Наступил тот самый миг? Когда я должен был умереть?
— Он горит, — я не знал, говорила Имоджен вслух или мысленно. Хорошее описание моего состояния. Мое тело и мозг сгорали в огне.
— Несите его в ванну.
Нырнув с головой в ледяную воду, я невольно сделал вдох. Жидкость наполнила мои легкие, но я остался под поверхностью. Меня хватали чьи-то руки, пытаясь вытащить оттуда, но я уперся, прижав ноги к боковинам ванны. Здесь было лучше. Прохладнее. Спокойнее.
Не считая ноты, зазвучавшей в два раза громче.
Меня вырвали из ванны и бросили на пол. Мои легкие расширились. Кашляя и отплевываясь, я корчился на полу.
Звук становился все пронзительней — крещендо боли, в финале которого мои мозги забрызгали бы стены.
Внезапно все закончилось.
Как и в холодной воде — абсолютная удушающая тишина.
Я содрогался, мои нервы натягивались, словно я все еще был под атакой. Я поморгал в лучах света, и мое зрение прояснилось. Имоджен удерживала мою голову на своих коленях, Ронан зажимал мне руки, Флинн ноги.
Ронан промок, и у него был разбит нос. Мокрые волосы липли к его лицу, окрашенному стекавшей по губам кровью.
Все по моей вине.
Даже Флинн был не в лучшей форме. Тоже промок до нитки и запыхался. На его рубашке недоставало пуговиц, и на щеке красовался синяк от моего удара кулаком или локтем.
Если я сотворил такое с братьями, что же сделал с хрупкой женщиной?