Украденная жизнь - страница 58
Любые споры, которые происходили между мной и Филлипом, — о Боге, или ангелах, или Нэнси, или девочках, о чем угодно, — всегда заканчивались тем, что я сдавалась и выбрасывала белый флаг. Однажды я подрезала розы вокруг палатки, когда пришел Филлип и объявил, что один из наших клиентов собирается предоставить ему адвоката, чтобы сбросить с плеч надзор. Моя реакция, по-видимому, была не такой эмоциональной, как ожидалось, и он спросил, почему я не прыгаю от счастья. Разве я не рада, что наконец-то дела пойдут в гору? Да, я была бы рада, но шел 2006 год и на счету у Филлипа были уже десятки нереализованных идей. Так что в глубине души я совсем не впечатлилась его заявлением. Остаток дня был ужасен. Филлип то слонялся по дому, то спал. Сказал девочкам: «Аллиса виновата, что у меня дурное настроение, она позволила ангелам управлять ею». Так он манипулировал мной всегда. Если я делала что-то не то, дурная атмосфера дня была полностью моей виной. Я старалась этого не допускать, но он заводился ни с того ни с сего. Прекращал работу на несколько дней и не разрешал мне подходить к принтерам. И я сделала вывод: Иногда бороться не имеет смысла.
Филлип постоянно говорил о том, что ангелы контролируют наше сознание. Все плохие поступки людей происходят из-за их вмешательства. Когда я просила разъяснить, он заводил длинную речь о том, что ангелы живут под землей, и в один прекрасный день Филлип с помощью правительства откроет эту правду всем. Он говорил, что ангелы насылают ужасные сны — как будто его насилуют в тюрьме или он на машине летит в пропасть. Думаю, это в нем говорила совесть.
Мои дочери не понимают, почему я не могла за себя постоять. Это их разочаровывает. С чем я и работаю во время сеансов терапии. С моей уверенностью в себе. Во время сеансов я узнала, что слово «нет» является законченным предложением. Никогда не воспринимала это так. Я отношусь к типу людей, которые все новое тщательно обдумывают и тешат себя надеждой, что проблема рассосется сама собой. Но я выработаю в себе отвагу решать возникающие в жизни сложности. Я смогу принять решение, которое подойдет мне. Не важно, окажется ли оно впоследствии правильным или нет.
С Филлипом мне было проще: с годами я хорошо изучила его и умело избегала конфликтных ситуаций. Я привыкла полагаться на него и Нэнси. Но пора самой научиться решать свои проблемы. Хотя это нелегко.
Я все больше понимаю, какой искаженной жизнью жила на заднем дворе. И это помогает мне взрослеть. Из-за Филлипа я не развивалась нормально, и теперь надо наверстывать упущенное. Делать многое в первый раз в жизни, например самой идти в магазин или заливать бензин в бак. Я так боялась ошибиться и попасть в неприятную ситуацию. Но Филлипа рядом нет, и я могу себе сказать: «Да, я имею право на ошибку» или: «Да, я могу это сделать».
Я полюбила длинные прогулки с Ребеккой. Во время этих двухчасовых прогулок я говорю больше, чем в кабинете врача. Не знаю, почему так происходит. Наверное, я слишком долго сидела взаперти. Я обожаю находиться на свежем воздухе, совершать пробежки или наблюдать, как играют коты. Меньше всего я люблю беседовать в кабинете, но врач сумела сделать и это интересным для меня. Я неравнодушна к метафорам, и она предложила горящие свечи как символ моего прошлого, настоящего и будущего. Она спрашивала, о чем бы я хотела поговорить сегодня, и в зависимости от моего ответа я зажигала ту или иную свечу.
После нескольких сессий я обратила внимание, что свеча-прошлое сгорает быстрее, а ее свет тусклее. Для меня, любительницы образов, ясно, что мое прошлое заканчивается, тает. Оно становится чем-то совершенно другим по сравнению с тем, что я видела, когда первый раз зажгла свечу. Примечательно, что свеча-настоящее осталась такой же, как когда я зажгла ее впервые. Свеча-будущее совсем особенная. Ребекка подарила ее в день моего тридцатилетия. Она сделана в виде голов кобылы и жеребенка. В первый раз, когда я ее зажгла, она горела ярче, чем две другие, вместе взятые. Я не могу здесь придумать ничего иного, кроме очевидного: у меня яркое будущее, которое вместит в себя все, что я воображу.