Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки - страница 4

Для мыслителя такого масштаба, как Толочко, важно показать не только несостоятельность конкретного ошибочного материала, но и объяснить природу таких публикаций. В связи с этим чрезвычайно интересен раздел книги о государстве и свободе. Притчей во языцех стало утверждение, что государство и свобода — антиподы. Как только ни пытались ненавистники опорочить историю СССР. Но после распада Советского Союза регламентация жизни уступила место сомнительной свободе, скорее даже вседозволенности, ориентиры общества сбились. Свобода, не сдерживаемая государством в определенных границах, по сути, привела к хаосу (с. 174).

Академик Толочко делает интересный вывод: истинной свободы больше не там, где меньше государства, а наоборот: там, где его больше, там, где этот институт уважается обществом, осознается как необходимое условие его стабильности, где свобода отождествляется не с анархией, но с уважением конституционных порядков и гражданской нравственностью (с. 179).

Недопустимо конъюнктурное, спекулятивное отношение к памяти. Память ни в одном этимологическом словаре не отождествляется со злопамятью или печальной памятью. Наоборот, она понимается в широком смысле — как способность помнить прошлое в целом, понимать причинно-следственную связь явлений и событий и давать им научное толкование. В значительной степени память является синонимом разума (с. 161). Разума без памяти не существует.

Ученый переосмысливает сложившиеся стереотипы. Например, П. П. Толочко убедительно доказывает, что государства-империи — закономерный этап в развитии человечества, которые к тому же демонстрируют необычайную культурно-историческую эффективность (с. 471).

Или другой стереотип — теория человекоцентризма, которой многие восхищались. Академик Толочко пишет, что это скорее модная, чем верная концепция. В социально структурированном обществе человек не может быть центром бытия. Он — существо социальное, коллективное, и личные интересы индивидуума не должны стоять выше общинных, иначе не было бы социального развития, общество не смогло бы создать гражданских форм жизни (с. 394).

Философ И. Ильин утверждал, что «национальное духовное единство», или «великое духовное „мы"», является сущностью Родины. В теории человекоцентризма нет великого духовного «мы», но есть множество «я». Дескать, сначала обустрою себя, а потом и Родину, если останутся силы и средства (с. 395). Но ставить Родину на второе место после себя недостойно настоящего гражданина.

Думается, читателю интересно будет познакомиться и с тем, как ученый трактует патриотизм. В его основе — любовь к Родине. Не к царю или президенту, режиму или политической элите, а к «родному пепелищу», «отеческим гробам». Эти чувства не терпят публичной суеты, они глубоко личные, интимные. О патриотизме не надо кричать с трибуны (с. 321) — его нужно реализовывать в делах.

Настоящее и будущее своей страны волнует академика Толочко не меньше, чем прошлое. Он категорически против вступления Украины в НАТО, считая это противоестественным развитием событий. Курс на тесное экономическое и политическое сотрудничество Украины с Россией для него не имеет альтернативы. По мнению ученого, достойное будущее Украина сможет построить, только опираясь на собственное историко-культурное прошлое.

Характерно, что ученый считает решение Богдана Хмельницкого объединиться с единоверной и единокровной Россией единственно правильным. Он категорически отрицает популярную ныне в чиновном Киеве точку зрения, что Украина якобы была колонией в составе Российской империи: «Российская империя созидалась усилиями и украинцев в том числе. Если мы просмотрим всю историю, то окажется, что украинцы были полноправными соавторами, сотворцами империи в том обличье, в котором она явлена миру».

Петр Толочко также не разделяет огульного охаивания советского периода в истории страны, считая, что именно в то время была создана великая Украина: «Если бы не было Советского Союза, неизвестно, было бы вообще такое государственное образование», — пишет Петр Петрович.

В то же время ученый с пониманием относится к евроинтеграционным стремлениям соотечественников, полагая, что одно вовсе не исключает другого.