Украинская Повстанческая Армия 70 лет одиночества

Обычно об Украинской Повстанческой Армии (УПА) начинают говорить или с нескрываемым пафосом, или с нескрываемой ненавистью. В любом случае начинают говорить эпически. Хочу разрушить эти стереотипы и начать с другой тональности.

Однажды нелегкая судьба ученого забросила меня с несколькими коллегами на окраину Киева в ресторан под названием «Партизан». Официант принес нам меню. И оно меня как историка удивило. Я увидел на его обложке портреты Джузеппе Гарибальди, Эрнесто Че Гевары, Нестора Махно, Сидора Ковпака и почему-то Василия Ивановича Чапаева (во-первых, он в действительности не Чапаев, а Чепаев, а во-вторых, партизаном вроде и не был). В ресторане мы обнаружили специальные именные залы в честь упомянутых лиц.

Нас завели в зал имени Махно, официант даже начал что-то там про Нестора Ивановича рассказывать. Тут я не выдержал и спросил, почему на меню нет портрета Тараса Бульбы-Боровца. В ответ послышалось: «А кто это?» Я объяснил, что Боровца называют «пионером украинской партизанской борьбы», собственно, он таковым и был. И вообще, с него началась история УПА. «Слышали о такой?» – спросил официанта. Он помолчал, потом сказал, что вроде что-то слышал. А завершил вообще замечательно: «У нас дизайнер был из Москвы, поэтому вряд ли он что-то о нашей истории знает».

Боровец, который взял себе псевдоним «Тарас Бульба», по одним источникам – на самом деле назывался Максимом, по другим – Василием, а может, и Тарасом. Родился в 1908 году в селе Быстричи на Костопольщине (ныне это Березновский район Ривненской области) в малоземельной семье, в которой было девять детей. Вынужденный с юных лет работать на каменоломне, он, вопреки всему, интересовался политикой. Отметим, что в 1920-х годах Боровец колебался в своих политических симпатиях между коммунистами и украинскими самостийниками. Однако сведения о реалиях в Советском Союзе помогли ему сделать выбор и избавиться от прокоммунистических иллюзий.

Боровец основал подпольную организацию Украинское Национальное Возрождение. Его преследовали польские власти. В 1932 году Боровец через сотника армии УНР В.Раевского знакомится с полковником армии УНР И.Литвиненко. Тот работал в разведывательном отделе военного штаба УНР в изгнании. Очевидно, по заданию разведки УНР Боровец нелегально переходил на территорию СССР в начале 1930-х годов.

В 1934-1935 годах Боровец был заключенным польского концлагеря в Березе Картузской. После освобождения организовал собственный каменный карьер в селе Карпиловка. Но политику не бросал, проводя нелегальную работу, которая преследовала цель создания независимого Украинского государства. Ничего не изменилось для Боровца и с приходом в сентябре 1939-го «братьев с Востока», то есть коммунистической власти.

В конце 1939 года Боровец нелегально приезжает в Варшаву, где активно сотрудничает с Государственным центром УНР в изгнании и получает задание готовить восстание на территории Украины с целью установления украинской власти после начала войны третьих государств против СССР. Это совпадало с внутренними убеждениями Боровца. Он не сомневался, что нацистский мировой «новый порядок» и коммунистические амбиции по завоеванию мира тождественны. Понимая, что война вот-вот перекинется на Восток, Боровец решает опередить события.

Он пересекает границу, чтобы начать работу по организации подполья, способного действовать партизанскими методами, на Полесье и Волыни. Летом 1941-го, в начале нацистско-советской войны, Боровец, получивший псевдоним «атаман Тарас Бульба», сформировал и возглавил партизанские подразделения «Полесской Сечи» в городе Олевске. Стратегию этих отделов он определял так: «Мы не знали, какую политику поведут немцы в Украине, от которой будет зависеть наша тактика. Ясно было, что во время современной молниеносной войны Украина будет переходить из рук в руки то одного, то другого оккупанта. Политической или военной пустоты, подобной той, которая была в 1917 году в Украине, наверняка не будет. Я был в этом уверен и прилагал все силы это убеждение распространять среди своих коллег и среди народа. Отсюда и вытекала проецируемая на будущее наша тактика: бить постоянно того, кто постоянно бьет нас. Помогать тому, кто воюет против бьющего нас, даже если он – наш явный враг. Маневрировать так, чтобы обоим оккупантам нанести больше потерь».