Украсть Храпуна - страница 3

Корабль мелко вибрировал. Амплитуда вибрации то увеличивалась, то гасла с завидной ритмичностью. Техник метался от прибора к прибору, но ничего не мог понять. Все узлы работали исправно, внешняя среда, в которой они мчались, была абсолютно нейтральна, и все же корабль буквально на глазах разваливался.

Холодный пот покрыл тело Техника – он вдруг вспомнил о тех бесследно исчезнувших экспедициях, которые побывали на планете храпунов до него. Пока душа его тряслась от страха, мозг лихорадочно искал причину странной вибрации корабля. Все экспедиции долетали до планеты успешно, но на обратном пути погибали, и наверняка от такой вот вибрации. Возникала она, похоже, вскоре после отлета, значит, причина ее тесно связана с Планетой Храпунов. Его же корабль связан с планетой только одним – ее единственным жителем, сейчас сладко спящим. И Техник, замирая от предчувствия истины, бросился будить Храпуна.

Стоило Храпуну проснуться, как вибрация немедленно прекратилась. Разъяснив полусонному разрушителю космической техники, что бы с ними произошло, похрапи он еще немного, Техник вместе с ним приступил к устранению повреждений. К счастью, Техник вовремя сообразил, что к чему, и энергетические узлы корабля практически не пострадали, так что восстанавливать пришлось только вспомогательные системы жизнеобеспечения.

Но тут возникла новая сложность: Храпун, едва от него удалялся Техник, тут же заваливался спать и снова начинал храпеть. И сразу же начинал вибрировать корабль. Техник бросался к Храпуну, будил его, тот просыпался, вибрация прекращалась.

Проходило какое-то время, и смертельно уставший Техник, очередной раз забывшись, отходил от Храпуна, и все повторялось снова: сон, храп, вибрация, толчки спящему и новое изнурительное бодрствование.

В какой-то момент оба поняли, что дальше так продолжаться не может. Следовало придумать что-то принципиально новое, а то рано или поздно оба они уснут и уже, наверное, навсегда.

Благородный Храпун, понимая, что виной всему только он, предложил выброситься в открытый Космос – тогда и Техник, и корабль будут спасены. Но это самопожертвование было категорически отвергнуто не менее благородным Землянином.

Погибать – так вместе.

Но упоминание об открытом Космосе натолкнуло Техника на интересную идею. Он растолковал ее загрустившему Храпуну, они вместе все обсчитали и поняли, что нашли выход. Радости их не было предела.

Оба без промедления взялись за дело. В хвостовой части корабля была сооружена специальная камера, куда и был помещен Храпун, а на рот ему был наложен специальный клапан-шлюз, фокусирующий звуковые волны в пучок и направляющий храп в открытый Космос, а не на узлы корабля. После нескольких опытных похрапываний, убедившись в надежности системы, они пожелали друг другу спокойной ночи и сладко заснули.

Один предался своему любимому храпу, другой – своим лирическим снам.

Больше приключений не было.

Потом была рабочая встреча на базовой станции Солнечной системы. Затем торжественная – на самой планете Земля, сердечность и доброжелательность которой не передать ни словами, ни самыми искусными храпами.

Храпун был награжден Высшей Правительственной наградой и после многочисленных встреч с общественными деятелями и учеными отправился к себе домой уже с целой командой своих новых космических братьев. И конечно, с более совершенным и удобным клапаном-шлюзом.

После этих слов Техник показывал очарованным слушателям прекрасную картину, написанную известным художником с Марса, на которой он и Храпун стояли обнявшись, как два кровных брата.

Внимательный человек обязательно разглядит, что Высшая Правительственная награда украшает грудь не только Храпуна, но и самого Техника, о чем он в своем рассказе скромно умолчал.

Я уже рассказывал о том, что Техник любил, очень любил собирать своих милых «уродцев» у домашнего камина и вспоминать о полетах, богатых приключениями.

Но все это было когда-то, а сейчас, в старости, полетов больше не было, а были лишь заснеженные Альпы, албанские речушки. Тишина и покой.

И Техник никогда и не вспомнил бы об этом странном мире, об этой бесцветной планете, если бы не заболел один из его любимцев.