Укротитель принцесс - страница 2

Над поверхностью воды были видны только его плечи и голова, и Тори вдруг ужасно захотелось увидеть все остальное. Ей живо вспомнилось, как они сидели в этом бассейне вдвоем, Джош был обнажен… Мало вероятно чтобы он разгуливал по отелю нагишом, но Тори испытала нелепое желание заглянуть в воду. Она замотала головой, стряхивая наваждение. Восемь лет прошло, а она ведет себя так, будто без ума от Джоша! Тори рассудила, что лучше всего уйти, пока он ее не заметил. Она решила, что даже и к лучшему, что она увидела Джоша — тем легче ей будет держать себя в руках при их завтрашней встрече. Да, лучше уйти, это самое правильное… только вот почему ее ноги не двигаются с места, словно прилипли к полу?

Прежде, чем Тори заставила себя двинуться с места, Джош зашевелился, приподнялся на руках и сел на бортик бассейна. Тори чуть не вскрикнула от неожиданности, у нее вдруг закружилась голова — то ли оттого, что Джош был теперь виден по пояс, то ли оттого, что он открыл глаза и мог ее увидеть. Задерживаться, чтобы проанализировать свои ощущения, она не стала и, забыв о пакете с апельсинами, круто развернулась на каблуках, стремясь как можно быстрее уйти.

От резкого движения пакет в ее руке накренился, и Тори, оцепенев от ужаса и смущения, увидела, как апельсины выпадают из пакета и, подпрыгивая, оранжевыми мячиками катятся по полу. Вот один упал в бассейн рядом с темноволосой русалкой. Джош посмотрел на плавающий апельсин. Потом на другие, раскатившиеся по бортику во все стороны. Потом на Тори.

Нужно срочно взять себя в руки и сказать что-то подходящее к случаю, мелькнула у Тори мысль, не могу же я стоять и пялиться на Джоша, как школьница на поп-идола! Тори шагнула вперед — как она надеялась, с достоинством. К сожалению, в эту самую секунду Джош решил встать. Тори не смогла заставить себя посмотреть ему в глаза, ее взгляд задержался сначала на его ступнях, потом поднялся по икрам, споткнулся о его… плавки и медленно двинулся выше, по животу с хорошо развитыми рельефными мускулами, и остановился на темной поросли волос на груди. Совершенно некстати ей вспомнился вкус его плоских сосков, и Тори инстинктивно облизнула губы.

— Джош, — выдохнула она, взглянув наконец в знакомые темные глаза, часто являвшиеся ей в снах в первые годы после их разрыва.

— Здравствуй, Тори. — Хрипловатый голос Джоша щекотал ее нервы. — С возвращением.

Пар, поднимавшийся от бассейна, казалось, стал горячее. Тори захотелось развязать пояс пальто.

— Я думала, мы встретимся только завтра, — пробормотала она, сожалея, что слишком долго разглядывала Джоша. Тори готова была говорить что угодно, лишь бы заполнить воздух, заряженный сексуальным напряжением, чем-то еще. — Я считала, что ты еще в Альпах.

Джош наклонился, поднял один апельсин, снова выпрямился и, протянув оранжевый шарик Тори, усмехнулся.

— Наводила обо мне справки?

Тори вспыхнула. Джош по-прежнему умел улыбаться этой своей медленной сексуальной улыбочкой, от которой у нее пересыхало во рту, а сердце сбивалось с ритма.

— Нет, просто я читала в газетах о твоей травме. Писали, что ты улетел в Швейцарию подлечиться.

Она присела на корточки и стала собирать апельсины, тщательно следя за тем, чтобы случайно не дотронуться до руки Джоша, который ей помогал. Наконец все апельсины были собраны. И Тори, и Джош встали. Тори старалась не смотреть на его широкую грудь с капельками воды, блестевшими в волосах.

— Как твоя нога, кстати?

— Теперь, когда ты здесь, — гораздо лучше. — Джош снова усмехнулся. Он взял полотенце и обмотал его вокруг бедер. — Может, пройдем в мой кабинет, поговорим?

Тори ничего не оставалось, как согласиться. Поскольку им предстояло общаться по деловым вопросам целую неделю, пытаться избегать Джоша было бессмысленно. Но мысль остаться с ним наедине в кабинете ее пугала.

— Хорошо, я готова — как только ты будешь готов.

Тори закрыла глаза, чтобы не видеть загорелого торса Джоша, и мысленно призвала на помощь всю свою выдержку.

Слава Богу, что полотенце оказалось под рукой, думал Джош, иначе Тори увидела бы недвусмысленное доказательство того, что я до сих пор к ней неравнодушен.