Улан. Экстремал из будущего - страница 73

– Опять? – сурово спросил Игорь шмыгающего носом парня. – И с кем на этот раз?

– С лакеями жены наследника.

– А с ними-то ты что не поделил?!

– А чего они…

Тимоня в своем репертуаре… Пожрать и подраться – первейшие удовольствия, и хорошо еще, что к спиртному более-менее устойчив.

Нужно сказать, что в такой ситуации во многом был виноват и сам князь, распустивший своего слугу. Ну в самом деле – вычистить сапоги да сбегать по поручениям, разве ж это работа… Ну клинками еще помахать да от кулаков хозяина поуворачиваться… Сколько это займет? Три-пять часов, не более. А что потом? Вот и озверел от безделья человек…

С Тимоней разобрался просто – теперь тот бегал к писарю обучаться грамоте. Буквы-то он разбирал, но с горем пополам, а уж нормально писать – об этом и речи не было. От писаря бежать приходилось к одному из слуг наследника, взявшегося подтянуть немецкий денщика до приемлемого уровня, а не – «Сколько солдат… Где все бабы… Задирай юбку… Давай шнапс, быстро!».

Разговорный немецкий давался денщику на диво легко, а вот с грамотностью возникли проблемы… Впрочем, свежеиспеченному подполковнику было откровенно плевать на это – солдат должен быть при деле!

К апрелю распутица прошла, и улан вознамерился было вернутся в армию. Не тут-то было! Пик его популярности пока не прошел, так что Елизавета использовала парня как экзотическую зверушку в зоопарке, чей удел привлекать посетителей. К тому же партии Наследника и его супруги вознамерились перетянуть его на свои стороны.

Именно свои – они сильно враждовали. Кстати говоря, попаданец в очередной раз удостоверился, что мир точно параллельный. Вся информация (очень мало) по данному периоду, известному из прошлой жизни, давно была проверена и перепроверена. Память упорно говорила, что Петр Федорович – редкий кретин[81], в реальности же он видел умного, прекрасно образованного и доброго человека[82]. Единственный недостаток которого – нежелание влезать в придворные интриги и… желание принести благо государству Российскому.

Что интересно, под государством он подразумевал самые широкие слои населения, то есть крестьян, мещан, мелкое дворянство и казачество. По мнению попаданца – вполне логично, ведь именно они приносили казне доход и защищали границы.

Екатерина также радела о благе государства, но исключительно «лучшей» его части, то есть аристократии. Учитывая память попаданца и его воспоминания о будущем, хорошего от такого подхода он не ждал… Да и Екатерина здесь как-то не тянула на «Великую».

Женщиной она была несомненно умной и образованной, а главное – умеющей сходиться с людьми. Но жажда власти и… Будем говорить прямо – «слабость на передок» заставляли князя задуматься. Как только он представил переворот в ее исполнении, как ему поплохело – это ж гарантированная олигархическая система с дальнейшим закрепощением крестьян.

Елизавета вот – пусть и вполне законная императрица, но и она пришла к власти в результате переворота. А результат? Пришлось расплачиваться все теми же крестьянами, и… образовалась своеобразная каста, которой было позволено почти все. Что будет, если на престол в результате переворота взойдет Екатерина, не имеющая никаких прав…

Да известно что – крестьян будет раздавать миллионами, предварительно их закрепощая[83], это даже не скрывалось! Тем, кто помог осуществить переворот, да любовникам, да… В общем, экономике хана.

Он не помнил, да и не понимал, как справилась Екатерина в том мире, но экспериментировать ему не хотелось. «Умирать нужно за что-то стоящее», и он счел, что законный, умный и склонный к реформам на благо народа Петр лучше своей супруги, брак с которой держался исключительно на воле Елизаветы. По словам придворных, вместе они не спали уже несколько лет – и не импотенция Петра тому виной, любовница у него была. По словам самого Петра Федоровича, которому надоела роль рогоносца, он просто брезговал «чернильницей, в коей побывало слишком много перьев»…

– Да сколько можно, подстилка гвардейская! – в кои-то веки Петр устроил супруге грандиозный скандал. – Не люб я тебе, так заведи одного, одного кавалера. Но не полдюжину! Да ладно бы еще полдюжину, но таилась бы хоть, а то в казармы гвардейские ночевать ходишь. Петербург уже давно в курсе, а людям пальцев на руках да ногах не хватает, чтобы кобелей твоих пересчитать! Все, как стану императором, – развод немедля!