Улица без рассвета - страница 9

Приезжие сели в машину. Она фыркнула и умчалась. Зеваки, собравшихся посмотреть на швартовки "Тускарора", начали расходиться.

Воробьев тоже пошел. Посидел на молу, задумчиво глядя в сероватую даль горизонта; перекинулся несколькими словами с седым дедом, что чинил рваный "паук" – огромный сачок для ловли рыбы; покормил чаек специально припасенной корочкой хлеба. Он пробыл на берегу не менее двух часов и вернулся домой очень довольный отдыхом, забыв об иностранцах, приехавших на "Тускароре".

А иностранцы тем временем отдыхали. Номеров в отеле не хватало, и путешественникам предложили разместиться по двое. Пятеро без возражений согласились, но шестой решительно запротестовал:

– Прошу извинить меня, – вежливо, однако твердо заявил он, – я привык несколько часов в день проводить в молитве. Порой встаю помолиться и ночью. Присутствие постороннего человека в такие моменты для меня невыносимо.

– Мистер Блэквуд, – пытался урезонить его переводчик, молодой краснощекий юноша, которого коллеги фамильярно называли Дима, – потерпите всего несколько дней. Позднее будут свободные номера, непременно будут.

– Нет, – отрезал Томас Блэквуд. – Я могу уступить чем угодно, только не религиозными обязанностями.

Дима повернулся к администратору гостиницы, в присутствии которого происходил разговор, и стал просить его:

– Может, найдете, а, Мирон Михайлович? Не хочет вдвоем жить, и все, хоть кол на голове теши. Говорит, молиться привык… Оно и верно. Когда у человека привычка такая.

Администратор замялся.

– Есть номерок, и…

– Что?

– Меньший размеру, мебель хуже, окно не на море, а во двор.

– Мистер Блэквуд, номер есть, но не такой комфортабельный, как приготовлены для вас.

– О! – удовлетворенно ответил Блэквуд. – Я понимаю, что нахожусь в пострадавшей от войны стране, и на особый комфорт не претендую.

– Пойдем, – сказал Дима.

Носильщик взял вещи Блэквуда. Пробормотал:

– Чемоданы едва поднимешь. И что они туда кладут?

– Чтобы тебе работы добавить – пошутил Дима, – за тысячи километров железо везет.

Поднялись на третий этаж, горничная дала постояльцу ключ.

– Я вам нужен? – Спросил Дима, когда внесли чемоданы и Блэквуд разместился в новом жилье. – Хочу посмотреть, как устроились ваши спутники.

– Пожалуйста, уходите, – сказал Блэквуд. – Жду вас завтра в десять.

– Хорошо, до свидания.

Дима вышел.

Блэквуд запер за ним дверь, снял плащ, сел в потертое плюшевое кресло и, не спеша, с наслаждением закурил.

Синий дым прозрачной полосой тянулся к щели в форточке. Блэквуд смотрел на него, но не видел его – он что-то обдумывал.

На следующий день, точно в назначенное время, Дима вежливо постучал в дверь к Блэквуду. Иностранец уже ждал его. Предложил сесть, угостил ароматной египетской сигаретой. Дима не курил, однако из любопытства взял сигарету, затянулся и, закашлявшись, бросил ее в пепельницу. Между тем Блэквуд объяснял цель своего приезда в Советский Союз.

– Я один из членов Всемирной сектантской лиги. Имею достаток, который позволяет мне не беспокоиться о насущном куске хлеба и полностью посвятить себя делам, которые не дают прибыли здесь, но сторицей окупаются там, – Блэквуд поднял глаза к потолку.

"Ханжа, пожалуй, – подумал Дима. – Сколько иностранцев видел, а такого впервые".

– Лига уполномочила меня собрать сведения о положении сектантов в Европе после опустошительной бури, которая пронеслась по земле. Я побывал во Франции, в Италии, теперь приехал к вам…

Дима слушал с профессионально-вежливым выражением лица. Дела иностранца интересовали его мало. После сигареты першило в горле, хотелось кашлять.

– Я прошу вас помочь мне связаться с местными сектантскими организациями. Они, бесспорно, есть у вас, – закончил Блэквуд.

– Не знаю, – ответил Дима, – никогда не интересовался. Сделаем так. В облисполкоме есть специальный отдел, он, кажется, называется "Отделом по делам религиозных культов". Пойдем туда, и там нам дадут необходимые сведения.

– С удовольствием, – согласился Блэквуд.

- …Вряд ли найдется здесь для вас много работы, – чуть улыбаясь, сказал Блэквуд в облисполкоме летний седеющий мужчина с лучистыми глазами. – Вообще верующих в нашей стране с каждым годом становится все меньше, а сектантов – и подавно.