Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки - страница 9
. Необычным, новаторским в постановках Дидло, как отмечают исследователи его творчества, было то, что в них достигалось единство музыки, пластики, оформление костюмов и содержание спектакля. К середине XIX в. Петербургский балетный театр благодаря Дидло стал одним из ведущих в Европе. «Его балеты произвели переворот в тогдашней хореографии. Он отменил парики, французские кафтаны, башмаки с пряжками, фижмы, шиньоны и ввел трико телесного цвета, а также невиданные дотоле полеты. Дидло поставил русский балет на небывалую высоту и образовал много хореографических знаменитостей русских»>49.
Какой этот гений в жизни? С виду он походил на пожилого чиновника: «…среднего роста, худощавый, рябой, с небольшой лысиной»; однако длинный горбатый нос и острый подбородок выдавали в нем иностранца, а серые, быстрые глаза и стремительная походка – бурный артистический темперамент. Современники называли его одержимым. О его бешеном нраве ходили легенды. Рассказывали, например, что однажды, из-за отсутствия на репетиции кого-то из бутафории, Дидло выскочил на улицу и бежал по Невскому проспекту в экзотическом театральном костюме, вызывая ужас прохожих. Говорили также, что он бьет своих учеников, когда у них не сразу получается та или иная фигура, и даже во время спектакля нередко палкой встречает за кулисами танцовщицу, только что награжденную восторженными криками и аплодисментами. Как-то раз на репетиции, замахнувшись палкой на ученика, он задел люстру, но и град осколков, обрушившихся на него, не сразу остудил его гнев. „Даже его единородный сын Карл Дидло (очень хороший танцовщик) не избегал… колотушек, щипков и тому подобных родительских внушений“. <…> Но будущие артисты, „трудолюбивые дети Аполлона“, как он их называл, любили своего строгого учителя, который по-отечески заботился о них, „был человеком благороднейших правил и готов был всегда отдать последнюю копейку бедным, а особливо, если эти бедные были ученики его“»>50.
Однако, если в глазах учеников жестокие выходки Дидло искупались его огромными достоинствами, то для театрального начальства эти достоинства значили гораздо меньше, чем «неудобный» характер великого балетмейстера. Вспыльчивый и независимый, он не терпел вмешательства в его постановки, и в большинстве случаев ему удавалось настоять на своем. Но однажды (это было 31 октября 1829 г.) недавно назначенный новый директор Императорских театров князь С. Гагарин во время спектакля в Каменном большом театре потребовал сокращения антракта: «Его Величеству надоело ждать!» Дидло не выполнил приказания. Тогда Гагарин, обернувшись к сторожам, закричал: «Арестуйте его!» Сопротивлявшегося изо всех сил старого балетмейстера схватили, «подняли на руки, отнесли в директорскую и заперли на ключ». Там продержали его двое суток. Такого оскорбления Дидло не мог вынести и, вернувшись к себе домой, в Троицкий переулок, немедленно подал заявление об уходе из театра. Но отставка не была принята: к дому Дидло ежедневно подъезжала казенная карета, чтобы везти его в театр, и, подождав понапрасну, уезжала. Так продолжалось почти три месяца. Очень трудно изменить привычный образ жизни. Он по-прежнему вставал рано, занимался чтением исторических книг, находя в них сюжеты для балетов, рисовал. Воображая их на сцене. Но не надо было ехать ни в театральное училище, где он столько лет давал уроки танцев, ни в театр на репетиции и спектакли… Его ученики переняли от своего учителя искусство одухотворенного танца. Гордость Дидло – его любимая ученица, «русская Терпсихора» Авдотья Истомина. Особенно хороша была она в роли Черкешенки в упомянутом балете «Кавказский пленник»>51.
Ш.Л. Дидло
Спустя четыре года затворничества в доме на углу Троицкого переулка и Невского проспекта Дидло в последний раз переступил порог Большого театра. В этот день, 4 октября 1833 г., состоялся наконец его прощальный бенефис. Был поставлен один из лучших балетов Дидло «Венгерская хижина, или Знаменитые изгнанники», а после спектакля публика потребовала автора балета: «и сей крик продолжался около 15 минут». Он появился наконец в окружении артистов – своих учеников, они нарушили запрет директора, разрешившего бенефис, но не желавшего чествования Дидло. Они возложили ему на голову венок, целовали и обнимали, а дети-ученики целовали его руки…