Улугбек - страница 14
Зима выдалась непривычно суровой в тот год. Даже замерзла Сыр-Дарья, удивляя многое повидавших стариков. Чуть не каждый день налетали метели, крутили по степи вихри колючего снега. По следам далеко растянувшегося угрука с увязающими в сугробах повозками цариц и наложниц Повелителя Мира завывали волки.
Тимур держался бодро, словно долгожданный поход помолодил его. Опять по целым дням не слезал с лошади, лишь изредка позволяя себе ненадолго перебраться в повозку. Он только много пил вина, чтобы согреться, - пил вечерами, дремля у огня, пил на коротких дневных привалах и даже в пути, не слезая с седла, протягивал частенько руку за чашей.
В Отраре он принял посла своего давнего соперника хана Тохтамыша, теперь попавшего в беду и изгнанного врагами из собственных владений, и пообещал ему, закончив поход в Китай, направить войска в Золотую Орду, чтобы вернуть Тохтамышу его престол. Щедрое обещание не преминули отметить пиром. Он продолжался три дня, и все это время Тимур ничего не ел, только пил. Но вино не согревало его, и он приказал всем пить только водку.
После пира Тимур почувствовал себя плохо: его била дрожь. Приближенным удалось уговорить старика покинуть походный шатер и перейти в дом брата одного из эмиров. В тот же день на чердаке дома вдруг начался пожар. Его с трудом погасили и увидели в этом дурное предзнаменование.
Тимур лежал на груде подушек под тремя одеялами и не переставая пил вино. Все тело у него горело, но он не мог согреться. Зубы его постукивали о края чаши. К вечеру он заснул. Возле него прилегли уставшая Сарай-Мульк и Улугбек.
Ночью Тимур вдруг проснулся и, тихонько встав, стал натягивать шубу. Старуха ничего не слышала, но Улугбек поднял голову, вскочил и вышел вслед за дедом во двор.
Тимур стоял, ухватившись за ствол тополя, и смотрел на небо. Метель утихла, и все небо было усеяно чистыми крупными звездами.
- Ты чего не спишь? - спросил внука Тимур.
- А вы?
- Плохой сон видел.
- Какой, дедушка?
- Видел своего отца, эмира Тарагая. Подошел он ко мне и взял у меня повод из рук. Потом увел мою лошадь в сад... Большой сад, зеленый. Я пошел за ним, чтобы взять свою лошадь. А он вдруг исчез... Все исчезло: и отец, и лошадь, и сад...
- Что же тут плохого? Я хотел бы сейчас очутиться в саду, - ответил Улугбек, зябко передернув плечами. - Пойдемте в дом, здесь холодно.
Тимур молчал, снова подняв голову к небу.
- Вы ищете свою звезду? - спросил Улугбек, тоже задирая голову.
- Какую звезду? - не понял дед.
- Вас называют Сахиб-Керани, Обладатель Счастливой Звезды. А которая она, ваша звезда? Я давно хотел спросить...
- Моя звезда вот эта, Джадда, - неуверенно сказал Тимур, ткнув пальцем в небо.
- Эта? Это не Джадда. Вон та Джадда, видишь? Она в двенадцатом доме Солнца.
- Откуда ты знаешь?
- Мне показывал звезды почтенный Хусам-ад-дин.
- А ты не верь звездочетам.
- Как же не верить? Ведь он знает все судьбы на двести лет вперед!
- Это он сам тебе говорил? - усмехнулся Тимур. - А ты не верь. Все звезды - наши...
И, махнув рукой, пошел к дому. Продрогший Улугбек поспешил за ним.
С каждым днем Тимуру становилось все хуже. Хотя его постоянный врач, которому он очень верил, давал ему каждый день какие-то новые порошки и настойки, прикладывая лед на живот и ко лбу, Тимур стонал сквозь зубы.
Но ясности ума он не терял и, превозмогая боль, часто спрашивал о состоянии и положении войска. По его приказу послали нескольких воинов искать обходный путь через горы для неожиданного удара по врагу. Но разведчики доложили, что в горах выпал снег высотой в две пики и пройти там невозможно.
Выслушав их доклад, Тимур покачал головой и что-то прошептал. Потом он поднял вверх сначала один палец, затем второй и, показав их окружающим, спросил:
- Что я хочу сказать?
Эмиры молчали. Наконец один из них неуверенно сказал:
- Государь этим выражает, что осталось еще два средства для выздоровления. Врачи должны найти их...
- Не то, - с досадой ответил Тимур. - Через день или два меня уже с вами не будет. Готовьтесь...
Ночью восемнадцатого февраля он приказал созвать всех жен, внуков и приближенных эмиров. Пока они собирались, Тимур принес покаяние. Он признался, что грешил против законов пророка, занимаясь игрой в шахматы и кости, и поклялся на коране никогда больше не увлекаться этими дьявольскими играми.