Улыбка лорда Бистузье - страница 6

— Блондинка! — обрадованно залопотал Рафаэлька. — Я их сегодня на одеяле нашел.

Он отыскал взглядом Ваську Кулакова и закричал:

— Дядя, а вы не верили!

Это он Ваську Кулакова дядей назвал.

Дядя Вася пробился сквозь кольцо ребят, окруживших Рафаэльку, и взял из его рук яйца.

— Действительно два, — уронил он, переводя взгляд с яйца на яйцо и как бы стараясь убедить себя, что в глазах не двоится. — Может, и правда, гениальная курица?

Если учесть, что совсем недавно Васька и вовсе не верил в наличие у Блондинки каких-либо способностей, то сейчас перемена в нем была особенно заметна.

— Может, это у нее случайно получилось? — предположил Васька.

— Это как? — покосилась на него Замирка.

— Очень просто. Снесла одно, а потом забыла, что дело сделано, и снова пришла отработать смену. Куриная память коротка.

Я не выдержал и возразил:

— Это все равно, что ты после уроков второй раз в школу придешь. Фантастика! И не клевещи на Блондинку, будто у нее склероз. Она еще молодая.

Все ясно. Васька оставался самим собой. Ему и сейчас хотелось любой ценой бросить тень на скромную работягу Блондинку и хоть чуточку принизить планку ее достижений. Но факт требовал объяснения. Й мы решили потревожить нашего биолога-ботаника Александра Григорьевича.

Мы нашли его в школьной теплице. Выслушав наш радостно-сбивчивый рассказ о Блондинке и глянув на доставленные Рафаэлькой вещественные доказательства, Александр Григорьевич вздохнул и вымолвил:

— Не верю.

Рафаэлька разрыдался. Бедный мальчуган. Уже второй человек отказывался верить в талант Блондинки.

Тут Рафаэлька потянул Ваську Кулакова за рукав:

— Дядь Вась, вы сами расскажите…

— Что рассказать?

— Как с биноклем сидели. На крыше.

— Ну, сидели. Что с того…

— Видели ведь, как все было?

— Ну, видел. Ходила по тебе, спящему, эта курица, видел.

Рафаэлька просиял и воскликнул, обратив взгляд к Александру Григорьевичу:

— Вот видите! А если все равно не верите — тоже можете на крыше с биноклем посидеть.

Мы рассмеялись.

Но учителю было не до смеха.

— Да пойми же ты, несмышленыш! — с жаром доказывал он. — Курица не приносит за день два яйца. На собаке не растут помидоры. Яблоня не ходит на базар. Ясно тебе? И вечного двигателя не бывает. Это же элементарно.

Рафаэлька обиженно надул губы. Потом круто повернулся и припустил со школьного двора.

Зато наутро на первой же перемене он появился вновь. На этот раз в глазах его полыхало не ликование, а испуг.

Случилось что-нибудь? — полюбопытствовал я.

Случилось… — тяжело уронил Рафаэлька, и я, подозревая худшее, осторожно спросил:

Блондинка пропала?

Рафаэлька покачал головой и достал из кармана яйца:

— Опять два…

Вот это было уже слишком! Два дня подряд по два? Ничего себе результативность!

На этот раз на Александра Григорьевича мы обрушились уже в учительской.

— Не верю! — уныло повторил он. — Вот вы физика спросите — бывает ли в принципе вечный двигатель? А это одно и то же.

Мы были в отчаянии. Наверное, никогда в истории бескорыстные рыцари науки не испытывали таких мук. Шутка сказать — Александр Григорьевич с порога отметал голые, как скорлупа, факты. А его сравнение бескорыстного усердия Блондинки с легендой о вечном двигателе просто убивало.

Уже не надеясь, что удастся склонить учителя если не к вере, то хотя бы к сомнению, Замира Артыкова пролепетала:

— А может, Блондинка не как все. Может, это курица этого… как его… нового поколения. Как компьютер… Может, это курица двадцать первого века… Может, она способна совершить революцию в сельском хозяйстве? А мы ее проспим, а?

От ее бесконечных «может» вполне могла закружиться голова.

Но Замирка с такой мольбой посмотрела на биолога, что он сжалился и вздохнул:

— Понимаю… Таинственный случай… Но поймите — нет чистоты эксперимента!

Это была почти победа. Биолог, похоже, колебался. Значит, для полного триумфа рафаэлькиной Блондинки оставался удачный эксперимент. Учитель был прав, требуя эксперимента. Разве нельзя было, к примеру, допустить, что умница-Блондинка заразила своим благородным примером одну из подруг по яичному цеху — и та тоже начала послушно плыть по проложенному Блондинкой фарватеру и тем самым ловко мистифицирует всех нас сенсационной и мнимой урожайностью Блондинки.