Улыбка судьбы - страница 15

«Нет, папа! Пожалуйста, не надо! Я буду хорошей девочкой, обещаю!» — молила она про себя.

Что-то задело ее по ноге, и к горлу подступил крик. Сара попыталась бороться с Джейком. Он по-прежнему крепко прижимал ее к своему телу, а она отчаянно молотила ногами по его ногам. В эти мгновения способность здраво мыслить оставила ее. Она действовала, лишь повинуясь первобытному инстинкту.

Сара приоткрыла рот. Точно почувствовав неладное, Джейк перехватил ее поудобнее и крепко зажал ей ладонью нос и рот.

Когда они наконец вынырнули из тьмы, Сара уже не понимала толком, что происходит. Вдруг опять стало светлеть. Взметнув в воздух фонтан брызг, они вынырнули из воды.

Сара хватала ртом воздух и, перегибаясь пополам, судорожно кашляла, выплевывая воду, попавшую в легкие. Джейк крепко держал ее, прижимая к груди. Она едва ощущала прикосновения его сильных, надежных рук.

Выждав несколько мгновений, он развернул ее вдоль своего тела и поплыл на мелководье. Добравшись до каменистого берега озера, Джейк подхватил Сару на руки и вынес к большому, нагретому солнцем камню. Ее все еще сотрясала сильная дрожь.

Джейк опустил Сару на камень и сел рядом. Она вскинула руки и обняла его за шею так крепко, будто от этого зависела ее жизнь. Он притянул ее к себе; гоже пытаясь отдышаться. Сара постепенно расслабилась и, укрывшись в объятиях Джейка, с едва пробудившимся сознанием взглянула на тот укромный уголок, где они очутились.

Скалистые склоны были словно покрыты зеленым ковром, на котором ярко-желтыми и алыми пятнами вспыхивали цветы дикого гибискуса и золотым дождем рассыпались франгипании, поднимавшиеся на высоту до сорока футов.

Сара была так очарована окрестным пейзажем, что не замечала взгляда Джейка. Ее тонкое, еще влажное нейлоновое белье плотно облегало тело, и Джейк не мог оторвать от этого почти обнаженного тела восхищенных глаз.

— Надо повесить наши вещи па солнце, пусть посушатся, — сказал он внезапно севшим голосом.

— Да, конечно, — откликнулась она, вдруг осознав, как близко друг к другу они сидят почти нагие. — Прости меня, Джейк. Я старалась побороть страх, но не могла.

— Не переживай, — ласково успокоил он, — ты вела себя замечательно. Мы же выплыли, правда? Как говорится, все хорошо, что хорошо кончается.

Сара благодарно улыбнулась.

— Здесь, наверное, нигде нет воды для питья? — спросила она.

Было настоящей пыткой смотреть на сверкавшую воду озера и знать, что ее нельзя пить.

— Вода здесь должна быть, — ответил Джейк, вставая, — пойду поищу.

Когда он вернулся, держа в руках наполненную до краев фляжку и несколько мелких плодов дикой папайи, Сара уже почти совсем оправилась от пережитого потрясения.

— Где же ты опять все это нашел? — спросила она, напившись из фляжки.

— Вон там, за деревьями, есть лужица дождевой воды. Она достаточно чистая, можно пить, — ответил Джейк, не сводя глаз с лица Сары.

— А как ты нашел это место?

— Однажды меня приводили сюда мои друзья. Они открыли это место, когда были совсем маленькими. Тут хорошо играть в прятки.

— Кто эти люди, которых мы ищем?

— Я же сказал — мои друзья, — уклончиво ответил Джейк.

— Ты их давно знаешь?

— С незапамятных времен.

— Им можно доверять?

— Я мог бы доверить им свою жизнь, — просто ответил Джейк.

— Ты уже бывал на Сан-Рикардо раньше, — сейчас это был не вопрос, а утверждение, — тогда ты с ними и познакомился?

— Ты сегодня чересчур любопытна, — недовольно проворчал Джейк.

— Я любопытна всегда, просто раньше ты не разрешал мне задавать вопросы, да и некогда было.

— А кто сказал, что сейчас я разрешил?

—Но ты же задаешь мне вопросы, значит, и мне можно.

— Нет, тебе нельзя, — отрезал Джейк.

Он уселся рядом с ней на прибрежный валун, раскрыл перочинный нож и порезал папайи на аккуратные дольки, бросив на землю мелкие черные семечки. Они молча принялись поглощать сочные сладкие плоды, при этом Сара искоса посматривала на Джейка из-под опущенных ресниц.

Несомненно, Джейк Кавано был самым примечательным и крупным из всех ее знакомых мужчин, но она почему-то не страшилась его. У Джейка были длинные сильные ноги, мускулы на груди и руках бугрились и играли при каждом движении. Резкие черты его лица нельзя было назвать красивыми, но они были подвижными, и в них чувствовался характер.