Улыбнись и умри - страница 2

С задних рядов донеслось нервное хихиканье. Я посмотрел на класс: у многих лица вытянулись, а Брайан все яростнее ковырял в носу. Только я отвернулся: ишь остряк, думает рассмешить меня своими штучками!

Мистер Сор уперся локтями в стол и подпер ладонями подбородок. Лица не видно, только его лысая башка сверкает. Так что сказать, нравится ему мой рассказ или нет, я не мог.

— А потом стало твориться что-то совсем невообразимое. Я принес камеру на день рождения Шери Уокер и снял ее рядом с деревом. Когда снимок вылез, дерево на нем было, а Шери нет. Типа того, что она невидимая. И вот через несколько минут Шери исчезла.

Многие ахнули. Другие засмеялись. А мистер Сор сидел, не поднимая головы.

— Через пару дней Шери вернулась. Только мы уже были до смерти напуганы и больше камерой не пользовались. Мы отнесли ее обратно в дом Коффмана. И встретили там чудного парня, который ее придумал. Он сказал нам, что на камере проклятье и…

К моему удивлению, мистер Сор вдруг вскочил.

Достаточно! — рявкнул он.

Простите? — Я подумал, что ослышался.

В классе воцарилась гробовая тишина.

Мистер Сор качал головой, а потом его мутно-карие глазки превратились в узенькие щелочки, и глядел он сквозь эти щелочки на меня.

— Грег, — сказал он, — у меня для тебя плохие новости.

Прозвенел звонок.

— Остальные рассказы послушаем завтра, — объявил мистер Сор. — А теперь можете расходиться.

Стулья дружно заскрипели, потому что все разом вскочили. Я с завистью смотрел, как ребята собирали книжки и тетрадки и бежали к двери. На волю. Меня так и подмывало броситься вслед за ними. Но мистер Сор словно пригвоздил меня своим взглядом, и я не мог сдвинуться с места. Стоял я и ждал, когда все разойдутся. А потом повернулся к лимоннокислому Сору и спросил:

Так какие плохие новости?

Я ставлю тебе двойку, — ошарашил он меня.

За что?

Я недоволен твоим сообщением, Грег.

У меня задрожали колени. Я схватился за доску, чтобы не упасть.

— Но… но… почему? — с трудом выговорил я.

Он скрестил руки на груди, на своей рубашке крокодилового цвета. «Чтоб тебя самого крокодил сцапал», — подумал я.

Ты не выполнил задания.

Но… но… — бормотал я, все еще держась за полочку для мела на доске. Ноги стали ватные, и я бы упал, если б не держался.

— Грег, вам всем было задано подготовить правдивый рассказ, — желчно проговорил мистер Сор. — Вместо этого ты рассказываешь тут какую-то дикую байку. Абсолютную чушь. Не понимаю, о чем ты думал!

— Но это правда! — взвыл я. — Камера… Он замахал руками.

Глупости! Абсолютная чушь! Несешь какую-то несусветную чушь, какую-то глупость, которую, должно быть, вычитал в своих комиксах.

Мистер Сор… — ~ Я отпустил доску и сжал кулаки. — Поверьте, камера не выдумка. Я ничего не придумал.

Я перевел дыхание. А потом постарался, чтобы голос у меня звучал как можно спокойнее и тише:

Можете спросить моих друзей. Они учатся в классе у мисс Фолсам. Они могут подтвердить, что все это было на самом деле.

Не сомневаюсь, — ухмыльнулся он. — Не сомневаюсь, что твои друзья расскажут мне все, что им заблагорассудится.

— Да нет же. Правда!.. — запротестовал я. Мистер Сор покачал головой:

— Ты отнесся к заданию несерьезно, Грег. Ты решил, что все это можно превратить в шутку. За это я и ставлю тебе двойку.

Я замахал кулаками и издал громкий вопль. «Сдерживайся, Грег, — говорил я себе, — сдерживайся».

Только как тут сдержаться? Двойка! Это нечестно! А для меня это так важно! Это же вопрос жизни и смерти!

— Мистер Сор… вы не можете поставить мне двойку, — чуть не плакал я. У меня было такое ощущение, что я стою на коленях и умоляю его о милости. — Вы сломаете мне жизнь!

Он холодно смотрел на меня. И молчал.

— Если у меня будут плохие оценки, я не смогу поехать к своим двоюродным братьям и сестрам на лето, — стал объяснять я. — Мои двоюродные братья и сестры живут в Калифорнии. А родители сказали, что, если я получу хорошие оценки по английскому у вас, я поеду к ним на все лето.

Он не двинулся с места. У него ни одна мышца не дрогнула. Холодные глаза не мигая смотрели на меня.

— Если вы поставите мне двойку, мне все лето ошиваться в этом Питтс-Лендинге! — крикнул я.