Умение видеть - страница 3

— Я принёс вам цветы, — сказал Сергей виновато. — Но я их где-то потерял, когда увидел, что… в общем…

— Зачем? — удивилась Кира. — Мы просто коллеги. Скоро разбежимся в разные стороны и забудем друг друга.

— Вы сумеете забыть это? — Сергей кивнул на распластанную тушу, и Кира ухмыльнулась. Действительно, забыть вряд ли получится.

Обдав Киру горячим выхлопом, на газон рядом с арахнидом, плюхнулся аэрокар. Хлюпнули мембраны, из утробы сине-белого биомеха полезли одетые в сине-белые комбинезоны полицейские. Кира могла поспорить, они тоже удивлены случившимся, просто хорошо умеют делать многозначительные лица, мол, мы-то знаем, что к чему. Сверху, с эстакады монорельса, на эту суету и беготню таращились выбравшиеся из вагончика обалдевшие пассажиры.

— Вижу, сработались, — ухмыльнулся возникший среди этой неразберихи Гюнтер. Он тщательно, до синевы, выбрился и причесался, серый летний костюм блестел радужным отливом. — Значит, таким вот образом… Даже хуже, чем нам с тобой, Серёжа, казалось. В имаджинариуме вам делать нечего, продолжите работу в управлении. Выделю лучшие апартаменты, ни один бионт не достанет.

— Но… — попробовала возразить Кира.

— Никаких «но», мой аленький цветочек! — не стал дожидаться, пока Кира придумает хоть какие-то аргументы, кроме этого самого «но», Гюнтер. Надеюсь, ты не забыла ознакомиться с собранной для тебя информацией? Тогда должна знать, что с теми, кто пытается выяснить подробности самоубийства Хартвига, происходят интересные вещи. Да вот с тобой хотя бы. Как думаешь, часто средь бела дня людям на головы падают недозревшие арахноиды?

С информацией Кира ознакомиться не забыла. Но, во-первых, она считала, что любая информация на девяносто процентов состоит из бесполезного шлака, а во-вторых, даже усвоенная и систематизированная, эта информация лежит, и тихо ждёт своего часа. Когда будет нужно, Кира вспомнит.

Как раз сейчас она вспомнила, что одного из тех троих, что занимались делом Хартвига, скоростной поезд тонким слоем размазал по магнитоводу; как бедолагу занесло на трассу, так и не узнали. Второму повезло — этот выиграл большой годовой курортно-оздоровительный тур, уволился и был таков. Сейчас про несчастного Хартвига и не вспоминает. И третий про Хартвига не вспоминает. Он вообще ничего не помнит. Амнезия, в результате целенаправленного воздействия на мозг. И если второй вариант развития событий Киру бы устроил, два других её беспокоили.

А хорошо же! Сначала она залезла в тёплый душ, потом вместо испачканного платья надела пушистый розовый халат и тапочки с заячьими ушками, пообедала и стала готовиться к работе. Гюнтер сделал всё, чтобы Кира успокоилась после утреннего происшествия и почувствовала себя, как дома. Выделенный ей терминал имаджинариума оказался точной (настолько точной, что даже запахи полностью соответствовали), копией её комнаты. Забравшись с ногами в огромное кресло, обшитое бежевым, сильно потёртым на подлокотниках и похожим на кожу материалом, Кира взяла со стеклянного столика чашку кофе.

Потолок, освещающий мягким светом дубовые панели на стенах, тёплый ворсистый пол, два кресла, пыхтящий кофейник. Замечательный уютный минимализм. И даже то, что Кира находится глубоко под землёй, никак не ощущалось; окно показывало знакомый городской пейзаж. А то, что за входной мембраной, стилизованной под массивную деревянную дверь, вместо уютной прихожей находится пост охраны, можно считать пикантной деталью…

Вошёл Сергей. Те же очки, почти такая же, только чистая и сухая, куртка, и даже волосы немного приведены в порядок; пофантазировав, это безобразие можно принять за причёску. Кира мимолётно подумала, что розовый халатик, а тем более тапочки с ушками, это слишком легкомысленно, но потом решила не переживать по этому поводу, поздно уже переживать, да и глупо.

— С чего начнём? — спросила Кира.

— Я думал, ты знаешь, с чего. Гюнтер сказал, ты лучшая.

— Я не смогу найти, если не буду знать, что тебе нужно, — мысленно застонав, объяснила она. Ну почему все пытаются получить у неё ответы на незаданные вопросы?