Университет Истинного Зла 2 - страница 17

– Просто думала о том, как надо мной посмеялась природа, – пожала я плечами, наконец, заметив столпившихся рядом эльфов, профессора по основам некромантии и знакомую некромантку, имени которой я всё ещё не знала. За спиной стоял фей. Не знаю, как я это чувствовала, но чувствовала. Я даже знала, что Светлый не спал с самого моего исчезновения и ел едва ли пару раз за всю неделю.

– Как вы себя чувствуете? – подал голос ведьмак.

– Почти живой, – прислушалась я к самой себе, – но очень усталой.

– Вы никого не забыли? Назовите по именам всех, кто здесь есть.

Я, пожав плечами, послушно начала:

– Наяда, Белатрис, Данталион, Эрос, Людус, Сторге, Роланд, Криштиан, Терек, Грегор… – заметила, как расслабился профессор, и, гаденько про себя улыбнувшись, закончила: – Форель и Бульон.

– Чего?! – разом воскликнули Киесарэль и Нэль-он. Я, непонимающе взглянув на них, похлопала ресничками. Мол, а что не так?

– Расслабьтесь, она смеётся, – махом руки дал парням команду «отбой» фей, вызвав у меня недовольное сопение. Эльфы расслабленно сгорбили спины и устало улыбнулись. Сейчас было особенно заметно, как все вымотались, и мне даже стало немного стыдно за своё поведение.

– Меня зовут Леон ар Тримал, а ваша сокурсница откликается на имя Лери, – снова взял право голоса профессор и, не дожидаясь моей реакции, закончил: – Теперь, раз все мы познакомились и поняли, что вы в порядке, давайте дружно разойдёмся по общежитиям. Белатрис, проследите, чтобы ваша подруга дошла до собственной кровати, не вляпавшись по дороге в очередную историю, – донеслось уже из-за двери. Эльфы и обе некромантки потянулись на выход. Я, было, двинулась следом, как была остановлена Данталионом.

Пискнуть не успела, как оказалась прижата к по-мужски твёрдой груди. В нос ударил запах пота и горелой плоти, почему-то смешанный с ароматом фиалок. Никогда не любила цветы, но сейчас почему-то наслаждалась. Тело фея было горячим, и я млела в крепких объятиях. Сейчас Светлый совсем не казался женственным, более того, от моего подопечного исходили почти физически ощутимые мужественность и сила. От ощущений кружилась голова.

– Я чуть с ума не сошёл, когда перестал тебя чувствовать, – выдохнул мне в волосы фей спустя несколько минут, всё так же прижимая меня к себе. – Эта чёртова связь сделала меня рабом эмоций, которые даже не принадлежат мне в действительности, – голос парня звучал зло, но объятия оставались бережными, – а час назад моё запястье начало жечь. Чем дальше, тем больше. Не знаю как, но я понял, где тебя искать.

Меня на секунду отпустили, чтобы тут же притянуть снова и накрыть мои губы коротким, жёстким, но таким пьянящим поцелуем. Отстраниться парню не позволила уже я. Схватила его за платиновую косу и потянула, заставляя опуститься ниже. Прикусила зубами мочку уха, наслаждаясь глухим стоном парня, провела губами по его щеке и скользнула языком по приоткрытым губам. Тут же мои собственные были захвачены в плен. Голова кружилась, а сердце гулко билось в груди.

– Наяда… Яда… мой пьянящий яд… – прошептал Данталион, покрывая мою шею поцелуями. Руки парня нежно скользили по моим ногам, поднимая мантию. Я, прикрыв глаза, с нетерпением ждала, когда этот балахон полетит на пол, а мужские руки скользнут под мою пижаму и коснутся разгорячённой кожи… Стоп. Пижама!

Последняя мысль отрезвила, заставила резко распахнуть глаза и понять, что я сижу на парте, обняв ногами и руками едва знакомого парня. И пусть он является моим мужем, все чувства, что я сейчас испытывала, это всё… неестественно. Так не должно быть.

Последнее, судя по всему, я произнесла вслух, так как Данталион замер. Какое-то время парень приходил в себя, а потом вдруг отскочил, словно от прокажённой. Посмотрел на моё лицо, на оголённые по колено ноги и презрительно скривился. На лице крупными буквами было написано: «И ЭТО я только что целовал? Да лучше возьму в жёны жабу». Светлый, зло сплюнув на пол, сунул в карманы руки и пошёл к двери. На ходу кинул:

– Держись от меня подальше.

Я же осталась сидеть на парте и смотреть прямо перед собой. В душе царил хаос. Неудовлетворённое либидо требовало удовлетворения, а в сердце поселилась жгучая обида. Мир как-то разом потерял краски.