Унтер-офицер и другие - страница 17

— Господин лейтенант, согласно предписанию…

— Цыц! Здесь никакие документы не действительны. Или мы победим или вы сдохнете, ясно?

— Но, господин лейтенант, меня повесят за невыполнение приказа. Господин командир батальона…

— Обо всем доложите командиру штурмового отряда.

— Господин лейтенант, но этот парнишка вовсе не солдат…

— Хватит болтать! Повтори приказ!

«Стоп! — мелькнуло у Мольнара в голове. — Этот сумасшедший болван готов прошить меня очередью из автомата, если я не закрою рот».

— Слушаюсь, господин лейтенант, во дворце обо всем доложить командиру штурмового отряда!

Подручный паренек был ни жив ни мертв. Он уставился на лейтенанта, выпучив глаза и раскрыв рот, и, казалось, набирал в легкие воздух, готовясь издать какой-то звук. Ничего удивительного в этом не было: садишься на мотоцикл этаким тихим штатским человеком, а через какие-нибудь полчаса слезаешь с него солдатом штурмового отряда. Столь бурная карьера, только не вверх, а наоборот, вниз — в землю-матушку!..

Прежде чем подручный обрел дар речи, Мольнар плавно тронулся с места. Он тоже чуть не лопался от злости: какой-то сопливый ненормальный лейтенант, по одному виду которого сразу заметно, что он и на фронте-то без году неделя, вдруг сорвал весь его тщательно разработанный план!..

Метрах в пятистах от дворца дорога раздваивалась. Одна вела к главному входу, а другая — к служебным помещениям. Мольнар, конечно, выбрал бы последнюю, так как в усадьбе исчезнуть легче, но у развилки тоже болталось несколько живодеров, которые тыкали ружьями в воздух: езжай, мол, к дворцу, а не назад. У Мольнара голова под фуражкой моментально вспотела. Вот влез в западню! Это не лучше, чем ходить на поводке у Рошко.

— Я спрыгну, — вдруг сказал унтеру парень.

— Черта с два спрыгнешь, дурак! И до двух не успеешь сосчитать, как в тебе уже десять дырок сделают. А такие дырки, уж поверь мне, непросто заштопать.

— Но, господин унтер-офицер, у меня же с ними нет ничего общего.

— Это знаю только я. И думаю, это останется между нами. Как ты мог уже заметить, этих типов мало что интересует.

— Да, дьявол бы их побрал!

— Вот это правильно! У меня в голове тоже полно подобных мыслей.

Возле самого дворца была сутолока. Рычали моторами заведенные вездеходы и грузовики, кругом бегали солдаты.

— Штурмовой отряд, — буркнул Мольнар и резким движением повернул мотоцикл, поставив его между деревьями. Теперь с одной стороны деревья закрывали их от дворца, а с другой — от дороги.

— Попробуем? — с надеждой спросил парень.

— Что?

— Бежать.

— Это, дружок, не так просто. Ты уже смывался откуда-нибудь?

— Еще нет.

— Вот видишь.

— Но зачем же тогда?..

— Есть у меня еще дело.

Парень с удивлением посмотрел на Мольнара. Не успел он и глазом моргнуть, как унтер начал доставать из гранат краснобрюхие сотенные, увязанные в тугие сверточки.

— А это что?

— Не видишь, что ли? Деньги. До сих пор лучшие из тех, что ходили на урезанной территории Венгрии.

— Так много?

— Не все же такие раззявы, как ты.

— А зачем вы засунули их в гранаты?

— Чтобы не промокли, если дождь пойдет.

— Вам весело, а мне будто нож к горлу приставили.

— Конечно, весело. Я вот и подумал: нас сейчас погонят на фронт, и мне тогда придется бросать в русских такие дорогие гранаты.

— И это все ваше?

Унтер-офицер, проворно действуя пальцами, бросил взгляд на подручного.

— Деликатный вопрос задаешь ты мне, парень. Слышал сказку про разумную дочку мельника? И принеси подарок и не принеси — все плохо. Вот и я тоже: и везу деньги, и не везу, и мои они, и не мои.

— Вы их украли? — испуганно спросил парень.

— Ну и манеры у тебя! Деревня твоя, эта Палхаза, видать, ничего себе медвежий угол! Ты думаешь, деньги можно только получить или украсть, а между этими двумя возможностями нет ничего промежуточного? Например, вдруг тебе что-нибудь само попадает в руки. Или идешь ты, а к тебе они прилипнут, как репей. Или просто останутся у тебя… Оп! Стой-ка! Моторы завыли, вроде бы их на первую скорость включили.

Действительно, вся наспех собранная компания тронулась от главного входа. Потянуло бензином, заскрежетали гусеницы. Солдаты повисли на грузовиках, словно гроздья винограда из полной корзины.