Упадок и гибель Западной Римской Империи и возникновение германских королевств - страница 11

Во многих городах воздвигались новые церковные здания. Клирики были освобождены от необходимости занимать муниципальные должности. В 314 г. римскому епископу был предоставлен в качестве резиденции Латеранский дворец. Церковь вошла в систему гражданского управления: решения епископов обрели юридическую значимость, даже если они выносились по светским делам. Освобождение рабов в церкви считалось законным, если оно подтверждалось епископом. Церкви было предоставлено право наследования. [20]

Тем самым была заложена основа того, к чему тщетно стремились императоры с начала III в., — создавалась прочная связь с политической идеологией, которая соответствовала интересам господствующего класса и вместе с тем шла навстречу идеалам, чаяниям и требованиям угнетенных классов. В то время подобная идеология могла возникнуть лишь в религиозной форме. Христианство создавало для этого наиболее благоприятные предпосылки, будучи само внутренне противоречиво, возникнув на высшей стадии общественных противоречий и вместе с тем стремясь, в отличие от гностицизма, к компромиссу.[62]

Признавая христианство равноправной религией, Константин I руководствовался прежде всего политическими соображениями. Призыв церкви к смирению и послушанию, а также к поведению, достойному счастливой жизни в потустороннем мире, значительно ослаблял политическую борьбу угнетенных классов. Аналогичные обещания давали, правда, и другие конкурировавшие с христианством религии спасения, различные культы мистерий и гностицизм. Однако христианство имело перед ними одно важное преимущество — прочную и строгую церковную организацию, которую император мог использовать во внутриполитических интересах. Для этого ему нужна была прежде всего единая церковь; поэтому он и поддерживал ортодоксальный католицизм в борьбе против сект и сепаратистских церквей, например, против донатизма и арианства. В самом непродолжительном времени христиане стали занимать высокие почетные и государственные должности: консула в 323 г., префекта города Рима в 325 г. и префекта претория в 329 г.

В эпоху социальной революции при переходе от рабовладельческого общества к феодальному не сложилась ведущая материалистическая идеология, подобная тем, которые возникли в период формирования античного общественного строя в Греции или позже на ранней стадии капитализма. В рассматриваемую эпоху христианство не только пассивно приспособлялось к социальным изменениям, но в ряде случаев принимало активное участие в их возникновении.[63] Оно преодолело идеологию античного полиса, античное мировоззрение и античное представление об образе человека. После того как в конце IV в. римско-католическая церковь превратилась в носительницу государственной религии Западной Римской империи, в ней стала складываться политическая идеология будущего господствующего класса феодализма.[64]

Изменившиеся социальные условия, растущая эксплуатация колонов, свободных крестьян, ремесленников и рабов усиливали классовую борьбу поздней античности. Восстания в провинциях уже не носили прежний локально ограниченный характер. В них участвовали теперь не только колоны и рабы, но и широкие слои недовольного существующими порядками беднейшего, эксплуатируемого населения многих областей. В рамках все шире распространявшегося разбоя (latrocinium) стирались границы между действительно преступными грабителями и вооруженными [21] «партизанами», тем более что по римскому закону каждый, кто выступал с оружием в руках против римских «порядков», считался разбойником. Классовая борьба находила свое выражение в серьезных народных движениях на Востоке и Западе, и восставшее сельское население в ряде случаев требовало в отдельных местностях изменения характера собственности на землю и увеличения крестьянского права пользования за счет прав крупных землевладельцев.[65]

Однако в конечном итоге силы этих народных движений иссякали в «перманентном мятеже» против римского государства, не способствуя возникновению новых феодальных отношений.[66] Ограничиваясь при перечислении народных движений провинциями Западной империи, следует прежде всего остановиться на восстании багаудов в Галлии и Испании и циркумцеллионов (агонистиков) в Северной Африке. В восстаниях Фирма и Гильдона в Северной Африке, преследовавших личные цели, также участвовали народные массы, так как они надеялись тем самым улучшить свое социальное положение.