Упс... Мы здорово влипли! Альтернатива - страница 45
— Амелия! — услышала взволнованный голос Таша. Не могу повернуться, все тело болит, принося адские муки.
Белобрысый, лишь улыбнулся Ташу и направил в его сторону большую огненную змею, которая быстро-быстро скользила в его сторону. Странная атака. Подумала, все еще ощущая боль превращения. Но процесс никак не мог завершиться, все растягивая принося мучения. Боль сковала, я упала. — Как же больно! — прохныкала в сторону Таша.
— Держись, родная! — услышала его взволнованный голос совсем рядом. Услышала визг, звуки борьбы и много еще, но увы я так и не смогла осмыслить происходящее. Боль, никак не отступала все время завладевая моими мыслями, да всем моим существом. Казалось, время прожитая показалась слишком скучной и такой однообразной, что невольно сгрустнулось.
— Аххх! — прокричала, когда рука скручено повисла.
— Тшш, родная — увидела Таша. Он опустился рядом со мной на корточки, беря мое лицо в руки.
— Амелия… — голос Таша хрипел от эмоций. Я подняла на него глаза, только сейчас почувствовав, что ресницы и щеки мокрые от слез. Бесконечная всепоглощающая нежность на его лице, заставила прижаться к нему. Таш мягко накрыл мои губы своими, с восторгом. Я бы не подумала, что один поцелуй мог изменить все. От адской боли, до неприкрытого желания.
— Не пущу, — прорычал Таш, когда я попыталась отстраниться, поцелуй поцелуем, но мне дискомфортно. Моя рука все еще свисала плетью. — Никогда, слышишь, никогда не отпущу…
И я поняла, что буквально тону в светлом ярком счастье, которое проникает в каждую клеточку тела.
Я сидел в кабинете ректора объяснял всю необходимую информацию, как почувствовал неладное. Страх подкрадывался к горлу, парализуя и распространяясь все выше… Его слова не доходили до меня, мой мозг плавился от ощущений.
— Извините — пошатываясь, я приподнялся и не прислушиваясь словам ректора, вышел из кабинета. Я не понимал куда я иду, мое сердце… оно вело. И тут до меня дошло. Амелия!
Я даже не помню, как дошел до лекарской. Представленная картина, испугавшая меня до смерти. Амелия билась в агонии.
Бешено забилось сердце, я не осознанно начал меняться, призывая свою истинную сущность. «Никому не позволю обидеть ее»!
Все произошло в считанные секунды, лица, причинившие боль Амелии были мне смутно знакомыми, но меня сейчас волновала она и только она.
Моя сила и моя сущность отомстили за обиду подруги. Мне пришлось с силой затолкнуть свою сущность, дабы не испугать ее.
Не заметил, как одна маленькая, вреднючая особа стала для меня всем. Мое сердце, моя жизнь, моя душа — это все она! И никому не позволю отнять ее у меня! буду сражаться до конца, но ее никому не отдам! Я в порыве эмоции, поцеловал ее, не до конца понимая своих чувств.
— Давай, Рина, просыпайся. Айрина?
Я почувствовала нежное касание к своей щеке и стала медленно открывать глаза. Ох, как же это сложно.
— Очнулась? — облегченно выдохнул Лириат и тут же склонился совсем близко.
Он весь бледен.
— Лириат…
Я хотела сказать что-то, чтобы его успокоить, чтобы он не смотрел с болью в глазах, но он не дал.
— Не говори. Береги силы. Последние, что в тебе остались, — отворачиваясь произнес он.
Я приподнялась на локтях, присаживаясь поудобнее. Мы находились в комнате, а я лежала на широкой кровати, достаточно длинной. Наверное, в этой кровати уместятся три человека, до того она была широкой. Попыталась встать, а то не сдержусь, природные позывы еще никто не отменял. Но кто же мне это позволит? Лириат, слишком быстро оказался рядом со мной и слегка надавил на мою грудь. От чего у меня дар речи пропал.
— Пусти — просипела, еле сдерживая позыв.
— Ты еще слаба, Айрина. Нужно набраться сил. — после этих слов, я перестала его слушать и пулей слетев, побежала в сторону уборной.
Я счастливо улыбнулась. Немного задержалась в уборной дольше, чем планировала. Приводить себя в порядок без чистых вещей, оказалось очень трудно. Слава Богу, что этот изверг не стал раздевать меня, а оставил на мне мою одежду.
— Айрина! — услышала взволнованный голос из другой стороны двери. А потом стук. Я усмехнулась, но все же подумав, вышла к нему, а то вдруг ему взбредет в голову ломать дверь.