Упс... Мы здорово влипли! Альтернатива - страница 57

— Айрина, твоя мама права… — Ами, я обрадованно обернулась, захотелось, подойти и просто обнять. Когда я посмотрела на ее лицо, у меня в груди что-то екнуло.

— Что ты имеешь ввиду? — я уставилась на нее, требуя объяснений, но она смотрела куда угодно только не на меня. Как же так? Значит и она замешана во всем этом?!

— Ами? — но она даже не посмотрела в мою сторону. Я не знала, как быть. Пожалуйста, пусть все мне это приснится.

Через несколько минут Ами заговорила. Ей Богу лучше бы молчала.

— Айрина, я давно знала, что твоя мама жива, и… — договорить я ей не дала. В моей душе поселилась тоска, тоска с такой силой захватила мое сердце. Я перестала думать, все казалось бессмысленной игрой с моей жизнью. Как они посмели это скрывать от меня?!

— Ами?! Этого просто не может быть… — пролепетала потрясенная до глубины души.

Слезы еще больше брызнули из глаз. я ничего не ощущала. В моем сердце появилась пустота, которая все время росло, даря просто омерзительные мысли, от которых мне становилось все хуже…

Я неосознанно сделала шаг назад.

— Айрина, будь умницей, дай объяснить — Кайерин повторил мои движения. Кто угодно только не он! Я резко развернулась, очень хотела уйти, убежать и никогда не видеть эти лица, которые с сожалением смотрели на меня. Со всем этим, я не заметила другого человека, который с интересом слушал нашу перебранку.

— Лириат? — шепотом спросила, ни на что больше у меня не было сил. Я очень боялась увидеть его эмоции, боялась, что и он будет меня сожалеть.

— Да родная? — он все еще с интересом разглядывал нас. А когда он увидел мои слезы, его как будто подменили. Глаза грозно посмотрели на маму, Амелию и Кайерина. На нем его взгляд задержался. Я молчала. Сколько времени мы простояли я затрудняюсь сказать. Лириат, не спускал глаз с Кая. Было видно эти двое Недолюбливают друг друга.

— Айрина… — я тыльной стороной ладони вытерла слезы и посмотрела в его глаза. — Подойди. — его тон мог заморозить коридор, но я была рада видеть Лириата. Ничего не говоря я подошла, все еще всхлипывая.

— Пойдем — он взял меня за руку и потянул в сторону выхода. Наверное, догадался, что, если бы, он причинил вред моей маме и Ами, хоть они, и разочаровали меня, я бы придушила его собственными руками. Они мои родные и кроме них у меня никого нет.

Когда я успокоилась, молча попыталась вернуть себе руку, но сделать мне этого он не дал, а наоборот, только сильнее сжал руку. Не поднимая головы и икая, попросила:

— Пусти… ик… Пожалуйста… ик… мою руку…

— Еще чего! — резко притормозив, притянул меня в свои объятия. — Тебе нельзя оставаться в таком состоянии. Это первое. А второе, я все-таки не пойму, что они от тебя скрывают. И в-третьих, больше от меня ни ногой. И что с тобой вообще происходит?

— Я боюсь, — вдруг призналась. Мне самой было противно из-за моей слабости, но вдруг накатившая усталость, после всех сегодняшних переживаний, убила внутри все желания быть сильной.

— Чего ты боишься, Ри? — мне очень понравилось, как он меня назвал. Его ласковый тон, растопил мое сердце.

— Я боюсь… потерять их, а самое главное… — немного задержала дыхание, набираясь сил для своего признания.

— Я очень боюсь, упасть в твоих глазах, Лириат. И… Очень боюсь, что ты уйдешь, когда все узнаешь, — обнимая его и крепче прижимаясь к его груди, я наконец, в полной мере осознала, что боюсь потерять Лириата, что он может уйти.

— Я не собираюсь никуда уходить, — твердо сказал мужчина, заставляя меня смотреть на него, удерживая за подбородок, а потом весело подмигнул.

— Пойдем, а то на нас все смотрят, — с нежностью произнес он.

Мне стало стыдно за свое недавнее поведение, за недостойное поведение и за истерику, произошедшую в коридоре рядом с комнатами для девушек. Щеки стали сразу пунцовыми, выдавая мое состояние с головой.

Он рассмеялся, поднял меня на руки и потащил в комнаты для преподавателей, которая находилась в конце общежития для парней.

Чтобы, никто не заметил моего состояния, я спрятала свое лицо в груди моего самого замечательно мага.

Через пять минут меня опустили на кровать. А он сам опустился передо мной на колени.