Упущенный шанс - страница 14

Как правило, среди них много неграмотных и даже слепых, что, на мой взгляд, далеко не случайно. По-видимому, обремененный наследием культуры мозг теряет эту способность. Да и у кого есть время на то, чтобы самому заглядывать в будущее, когда радио, телевидение и газеты ежедневно окатывают тебя волной предсказаний. Другой вопрос, считать ли это сверхъестественным даром, как думали в древности, или каким-то изначально присущим человеческому мозгу качеством, которое в процессе эволюции стало излишним, как наш аппендикс. Совершенно бесспорно одно: когда-то ясновидение было довольно распространенным явлением, и хотя ему приписывалось божественное происхождение, люди относились к нему как к чему-то совершенно нормальному. Тогда как у сегодняшнего пророка, если он не пользуется никакими техническими пособиями в виде кофейной гущи, колоды карт, не прибегает к астрологическим выкладкам или к услугам средств массовой информации, а просто направо и налево делится своими пророчествами на улицах и площадях, единственный шанс не помереть с голоду — это своевременно быть упрятанным в сумасшедший дом. В современном мире без атрибутов цивилизации не обойтись.

С Кассандрой всё обстоит намного сложнее. Жители Трои отказывались верить ей не потому, что сомневались в ее пророческих способностях: просто был пущен слух, что якобы сам Аполлон проклял ее. Поговаривали, что он влюбился в юную Кассандру, но она не уступила его домогательствам. Раздосадованный Аполлон наделил ее даром предсказывать будущее, но одновременно обрек на то, чтобы ни один троянец не верил ее предсказаниям.

Анализируя эту легенду, легко убедиться в ее полной несостоятельности. Во-первых, у древних Аполлон считался богом солнца, ясности, порядка и покровителем искусств. Было у него и еще одно имя — Стрелец, ибо порядок он водворял с помощью огненных стрел: ими он поразил четырнадцать детей Ниобы, насмехавшейся над его матерью, и расправился с Марсием за то, что тот играл на арфе не хуже самого Аполлона, и так далее. Всё это указывает на то, что, будучи суетным от природы, но в то же время простодушным и прямолинейным божеством, которое, не раздумывая, хватается за лук, Аполлон вряд ли мог прибегнуть к такому сложному и изощренному в своей жестокости наказанию: дать Трое пророка, которому никто не верит. Во-вторых, ни в одном другом мифе не встречается упоминания о женщине, отказавшей кому-то из обитателей Олимпа. Почему же Кассандра должна быть исключением?

Во время своих многочисленных похождений Зевс перевоплощался, чтобы соблазнять земных женщин, но связано это было не с их непреклонностью, а с тем, что ходило слишком много слухов об их доступности.

Многие простые смертные пытались выдавать себя за богов, отчего женщины стали недоверчивы, да и мужья все меньше были склонны верить, что очередной ребенок в доме — подарок, сделанный тем или иным богом. Подобного же рода и случай с Кассандрой.

Ясновидческие способности обнаружились у нее еще в раннем детстве, но этим она только раздражала своих родителей и братьев, поскольку без обиняков выкладывала им, к каким последствиям приведут их дурацкие поступки. Она была красивой девочкой, но росла без любви: родители так и не смогли полюбить острую на язык дочку, постоянно предрекавшую неприятности. Спустя годы, когда туника стала вздуваться на ее груди, обнажая крепкие бедра, Кассандра продолжала разгуливать по Трое все в том же одиночестве: женихов отпугивала ее грубая откровенность. На полном серьезе Кассандру возжелали всего лишь раз.

Главный жрец Аполлона, лучше других осведомленный в том, как обстояли дела с ясновидением, однажды застал ее в пустом храме и, прибегнув к помощи громоподобных заклинаний и ярких вспышек воспламеняющихся благовоний, пытался выдать себя за того, которому служил, но был разоблачен юной пророчицей и зверски укушен за псевдобожественную руку, настойчиво пытавшуюся залезть под тунику.

Дабы предотвратить скандал — как-никак речь шла о царской дочери — жрец публично заявил, что Кассандра отвергла самого Аполлона и бог проклял ее, так что не стоит верить ни одному ее слову. Разумеется, люди поверили жрецу, а не запальчивой девчонке, напрасно пытавшейся объяснить, как в действительности было дело.