URBIS INFERNUS - страница 6

  Воцарилось долгое молчание, которое прервал Страшный.

  - На что похож рассказ Вечного, скажи? - обратился он к Сеже.

  - На безлунную ночь, заставшую одинокого путника посреди леса, - немедленно ответил Сежа, - Его слова темны и невнятны. Как угрожающие тени за деревьями, как рык хищника в чаще, как холодное прикосновение к открытой коже. Они вселяют страх и оцепенение, желание упасть на колени перед ужасом и величием минувшего.

  - Именно так, - с досадой покачал головой великий пахан, - И понять их дано лишь певцу и великому пахану. А простые пацаны не приучены много шевелить мозгами. Чтобы заставить их пойти за мной, рассказ о Городе-под-землей должен греметь как песня алчности и славы. У колдуна нет для нее слов. Но они есть у тебя, - Ругер ткнул пальцем в Балабола.

  Сежа похолодел. Ему показалось, что суровый взгляд Ругера повалил его навзничь.

  - Ты проедешь на белом камеле по стоянкам паханов - от предгорий до моря - и в каждой споешь песнь о несметных богатствах, которые в подземных норах хранят карлики-колдуны - выродившиеся отпрыски великого народа. Я соберу великое войско и возьму Город и все его богатство. А ты пойдешь со мной, увидишь все своими глазами, а потом напишешь свою лучшую песню - о Великом походе Ругера Страшного.

  Из лежащей в клетке кучи вонючего тряпья раздался неожиданно сильный смех.

  - Не упусти фарта, лабух, седлай белого и рви когти! - захлебываясь гоготом, прокричал Хмет, - Когда браткин замут обломится и бойцы по твоей голимой разводке отъедут ни за чих, в натуре от ответки не отмажешься. Тебя будут чикать по куску, а кэтсы хавать.

  - Спасибо, брат, - насмешливо поблагодарил Хмета Ругер, - Я непременно дам Балаболу верных пацанов в сопровождение. Нельзя такого ценного человека отправлять в опасный путь без охраны.

  Ругер повернулся к Сеже.

  - Теперь можешь отдохнуть, славный Балабол. Куня Огонек проводит тебя в твой шатер. Там тебя ждет добрая еда, хмельное питье и теплая женщина. Отдохни - завтра тебе петь новую песню моим бойцам.

  - Благодарю, великий пахан.

  Еле стоящий на ногах Сежа с достоинством поклонился и пошел к выходу.

  - Постой, Балабол!

  Сежа обернулся.

  - Тебя что-то тревожит, - сказал Страшный, - Спрашивай.

  - От великого пахана ничего не скрыть, - вздохнул Сежа, - Я не могу понять, почему ты не убьешь Хмета? Зачем держишь так близко жаждущего твоей смерти?

  Ругер улыбнулся.

  - Мне нравится твой вопрос, Балабол. Видишь ли, жизнь пахана полна смертельной опасности. У него полно врагов и в степи, и в его собственной стоянке. Но на толстых коврах паханского шатра, обгладывая жирное мясо с толстой ноги дикого пигса, очень легко расслабиться и пропустить удар. Хмет помогает мне помнить, где я и сколько змеиных волосков между мной и смертью. И вот еще что...

  Ругер вынул из миски обгрызенную кость и швырнул в клетку. Из тряпья высунулись две грязных жилистых руки, среди сплошной волосни сверкнули желтые зубы, впившиеся в добычу.

  - Когда я это вижу, вспоминаю, что великую славу и великий позор нередко разделяет один обглоданный мосол.

  - Я хаваю на этом душняке, - не выпуская кости изо рта, мрачно прошамкал Хмет, - чтобы по мазе хватило тяму порвать тебе фуфел.

  Великий пахан расхохотался. Хмет бросил кость, схватил обеими руками прутья решетки, выпучил глаза и загоготал вслед за Ругером.

  Балабол и Вечный шли по лагерю между затухающих костров. Занималась утренняя заря.

  - Разве ты не слышал, что Хмет -лучший советчик Ругера? - спросил Вечный Сежу.

  - Я знаю, - сказал Сежа, - Но как понять эту шутку, ведь Хмет желает его гибели?

  - Ты прав, - кивнул колдун, - но Ругер может выслушать его, а поступить наоборот.

  - Ловко! - порадовался Балабол.

  - Да, - согласился Вечный, - Но Хмет тоже не дурак, и потому может дать дельный совет, чтобы Ругер сделал иначе.

  - Но как же тогда поступает Ругер?

  - Разумеется, внимательно слушает доводы, а выводы делает сам, - не оборачиваясь, ответил Вечный, - Но ты же не о Хмете хотел спросить великого пахана? А о чем?

  Сежа остановился в нерешительности, махнул рукой.