Урок для Казановы - страница 6

И тут она совершенно отчетливо услышала, что внизу, в доме, кто-то есть. Взломщик?

Джессика почувствовала, как от страха взмокли ладони. Ах, если бы она только осталась в своем коттедже!

Прежде чем девушка смогла придумать, что ей делать, она услышала шаги человека, поднимающегося по лестнице. Паника охватила Джессику. Кто это, черт побери, может быть? Она хотела спрятаться за кровать с балдахином, и в этот момент распахнулась дверь. Широко открытыми от ужаса глазами Джессика смотрела на большую темную фигуру, которая угрожающе приближалась к ней в сумеречном свете. Нервы сдали, и с диким визгом она забилась в самый дальний угол комнаты.

Вспыхнул свет. Джессика зажмурилась и увидела самого привлекательного мужчину из всех, кого она когда-либо встречала в своей жизни.

— Что… кто… — смущенно залепетала она, в то время как ее сердце застучало сильнее совсем по другой причине.

Удивленный мужчина в черной кожаной куртке подошел ближе. Своими мягкими движениями он напоминал пантеру. У него были дерзкие карие глаза и темно-русые волосы. Вообще-то он вовсе не производил впечатления опасного взломщика, что несколько успокоило Джессику.

— Ты по-прежнему умеешь хорошо визжать, — констатировал он с ухмылкой, следует признать, невероятно сексуальной.

У Джессики отнялся язык. Она возмущенно уставилась на него, потом ее вдруг озарило.

— Грегори? — хрипло спросила она, еще не веря этому. — Скажи-ка, ты — Грегори Кенсинг?

— В натуральную величину, моя милая. Могу я узнать, что ты ищешь за кроватью? Или лучше сказать — в моей вилле? Насколько я знаю, ты унаследовала только коттедж. Или ты что-то перепутала, драгоценная Джессика?

Джессика стала пунцовой. Она была столь смущена, что потеряла дар речи. Грегори так похорошел, стал таким привлекательным мужчиной, что она буквально онемела. Но совершенно очевидно, свою заносчивость он не потерял.

— Вообще-то я ничего не перепутала, ты, обезьяна, которая слишком много о себе воображает! — фыркнула она, выходя из-за кровати с балдахином, и воинственно встала перед ним. — Просто, получив ключ, я захотела посмотреть, все ли в порядке.

— Так, так. Это чрезвычайно мило с твоей стороны. — Взгляд Грегори возбуждающе медленно скользил по ее полной груди, которая тяжело поднималась и опускалась под темно-розовой блузкой. — Но, как я заметил, ты осталась такой же дерзкой девчонкой, какой была тогда.

Джессика хватала ртом воздух.

— Это уж действительно слишком! — воскликнула она. — Ты нахал и много о себе воображаешь. Это всегда были твои фирменные знаки, Грегори Кенсинг!

Он медленно сделал шаг к Джессике.

— Дерзкий и много о себе воображаю, ага, — повторил он, развеселившись. — А больше ничего?

— И отвратительный, как монстр из космоса!

У Грегори поднялись брови.

— О, ты до сих пор так думаешь?

Джессика отступила на шаг назад, потому что его близость вдруг вызвала жаркую волну, которая прокатилась по телу и испугала ее.

— Намного красивее ты не стал, — ответила она вызывающе, хотя на самом деле это было не так. Грегори превратился в необыкновенно привлекательного мужчину, при одном взгляде на которого подкашивались ноги.

— Ты находишь? — В глазах Грегори заплясали тысячи озорных искорок, когда он придвинулся ближе к Джессике. На его лице появилось и другое выражение, которое она не могла правильно истолковать, но от которого ей стало жарко и холодно одновременно. Она сглотнула и снова попятилась назад, пока не наткнулась на край кровати. Колени подогнулись, и Джессика упала спиной на кровать.

Грегори тотчас же оказался на ней. Он крепко сжал ее плечи, чтобы она лежала на матрасе, как прибитая, и впился в нее своими глазами, в которых плясали искорки.

— И почему ты тогда с такой готовностью ложишься передо мной? — спросил он, смеясь. — Ты же только того и хочешь, чтобы я тебя поцеловал.

— Поцеловал? — зашипела Джессика в ярости. — Да я бы лучше дождевого червя проглотила! — Однако в глубине души она вынуждена была признать, что Грегори прав. И хотя это было полным сумасшествием, она вдруг захотела, вопреки всякому разуму, чтобы его чувственные, насмешливо улыбающиеся губы прикоснулись к ее губам. Но о таком безумии не могло быть и речи.