Уроки истории - страница 30
А вот собачку было уже не вернуть… Рыцарь погоревал о невинно убиенной живой душе и похоронил песика с почестями.
Поставили могильный камень, насадили вокруг деревьев и соорудили склеп. А тут и народ потянулся к новой святыне. Уж не знаю, кому первому пришла в голову идея вступить в молитвенное общение с новопреставленной собачкой, но вскоре по таким молитвам стали совершаться многочисленные чудеса…
Причем чем сильнее этому противилось местное духовенство, тем настойчивей рассказывали, как у младенцев, которых приносят на склеп святого Гинфорта проходят различные хвори…
Все это породило целый культ.
Главный герой трилогии Бернарда Корнуэлла «Арлекин», «Скиталец», «Еретик» — Томас из Хуктона — до определенного момента полушутя–полусерьезно почитает Святого Гинфорта, молится ему и носит на шее засушенную собачью лапу, которую он выдает за мощи Святого Гинфорта.
Этот склеп был полностью разрушен только в 1930–х годах, но младенцы, говорят, и по сей день исцеляются… Носят на бывшую могилку святого песика хворающих младенцев, а уносят здоровеньких… Т. е. мамам нравится говорить, что уносят здоровеньких, а на самом деле вряд ли…
Вот такая вот святыня. Ну, само собой, тоже «богословские» обоснования есть…
Что же плохого в этом? — спросите вы — исцеляются же люди, хотя бы от эффекта плацебо.
А плохо тут то, что все эти «святыни» представляют какую угодно религию, только не христианство. Нет в этих «реликвиях» ничего от той Радостной Вести, которую принес в мир Иисус Христос. И дело тут даже не идолопоклонстве (хотя и это грех страшный, как его не прикрывай фиговым листком семантической разницы между поклонением и почитанием)…
Дело тут в том, что люди, называющие себя христианами, на самом деле живут в страхе. Им неведома радость общения с Христом. Не ведомо счастье прощения грехов. Они погрязли в своих бытовых неудобствах и горестях. Об этом хорошо писал известный русский религиозный философ:
Суеверия являются тенью верований, и они всегда означают страхи. Человек суеверный есть человек страшащийся, трепещущий. Религия создает различие между «сакральным» и «профанным» и вызывает страх перед «сакральным». Религия создает различие между «чистым» и «нечистым» и вызывает одного рода страх перед «чистым», другого рода страх перед «нечистым». Религия закона вызывает страх перед законом, трепет и дрожь перед нарушением закона, окутывающего жизнь. Религиозные верования и освобождают от страха, и создают неисчислимое количество новых страхов, ибо они стоят под знаком греха. Только Евангелие освобождает от страха, ибо освобождение от страха есть действие благодати Христовой.
Н. Бердяев. О назначении человека
Люди боятся, что у них не будет счастья, денег, здоровья, детей, защиты, удачи в экзаменах. И этот страх толкает их на нелогичное поклонение вещественным святыням. Люди готовы отстоять очередь сутки на морозе и, чтобы у ребенка «прошли глазки», отморозить ему почки…
— До Бога высоко, до царя далеко, а собачий нос на станции метро «Площадь Революции», да пояс Богородицы рядышком, стоит только руку протянуть…
Вот и остается в стороне Истинный Бог, которого Писание называет скорым Помощником в бедах (Пс.45:2). А с Ним в стороне остаются Евангелие и радость спасения…
Кстати с именем Христофора (который часто теперь отождествляется со святым Гинфортом) связано поверье: достаточно увидеть его изображение–образ, чтобы в этот день случайно не умереть…
И то правда, зачем, нам воскресение Христа, когда у нас иконка святой «говорящей» собачки?
Удивительно, что любители суеверий не ставят изображение «Святого псоглавца» в качестве экранной заставки в сотовый телефон… Куда уж проще: смотри каждый день и живи вечно. Только вот вечная жизнь дается совсем по другим правилам… По другим правилам дается и благословение…
И уж конечно совсем по–другому освобождает Господь от страхов…
Христос воскрес, радость моя!
Туда смотри, странница со Пскова! А не на собачку говорящую…
В чём победа наша? Харитон.
Нам нужна победа! Окончательная и бесповоротная! И вот когда мы пройдём сквозь эти стены, зайдём в этот проклятый город, прошагаем по центральной улице… Когда поднимем на их площади наш флаг! А они на коленях перед нами, в грязи, с вытянутыми вверх руками… Когда они нам тихонечко скажут жалобными голосами: «Мы сдаёмся», вот тогда мы можем начать с ними разговаривать. Мы им скажем: «Давайте, ползите, ползите». Вот, какие могут быть переговоры! А когда они поползут в грязи, вот тогда мы скажем: «Оппозиция поползла».