Уроки минувшего - страница 18

Вечер проходил хорошо, дружественно, душевно. Было не­много грустно, никаких официальных речей, формальных по­здравлений. Танцевали до упаду. Поиграли в давно забытые игры. Я смотрел на ребят и любовался парнями и девчатами. Еще один выпуск нашей школы, шестой по счету, вливается в жизнь. Старшие классы, особенно 9-й и 10-й, очень много дали нам, ребята приобрели какую-то завершенность в смысле обретения знаний, навыков внешней культуры. Вспоминая самого себя того времени, я иногда думал, что никогда ни ранее, ни позднее я не ощущал себя так всесторонне подго­товленным, как после окончания десятого класса: я все знал и все умел!

Хотелось думать обо всех нас. Да, мы наследники тех, кто совершил революцию, да, мы наследуем Советскую власть и должны ее улучшить, но для этого нужно выполнить завет Ленина — обогатить свою память всем тем богатством, кото­рое накопило человечество. Мы рождены при Советской влас­ти, нам предоставлены большие возможности, нас баловали. Мы можем стать тем поколением, которое, располагая широ­ким объемом знаний, сможет осуществить переход от жесто­ких, часто военизированных форм и методов взаимоотноше­ний, управления к более гибким, более совершенным, опира­ющимся на более высокую культуру.

Когда мы учились в старших классах, стал происходить поворот от голого социологизма к освоению патриотического сознания. Причем решительнее всего это проявилось в кино и в литературе. Такие фильмы, как «Александр Невский», «Петр Первый», «Богдан Хмельницкий», становились собы­тиями. Ребята зачитывались книгами «Князь Серебряный» A.К.Толстого, «Петр Первый» А.Толстого, «Кюхля», «Смерть Вазир-Мухтара», «Пушкин» Ю.Тынянова, «Чингис-Хан» B.Яна, «Емельян Пугачев» В. Шишкова, «Севастопольская страда» Сергеева-Ценского, «Порт-Артур» А.Степанова и др. Когда сейчас пытаются доказать, что поворот к патриотизму был сделан Сталиным лишь во время войны под воздействием стратегической необходимости, — забывают элементарные факты истории. Поворот к патриотизму начался уже в первой половине тридцатых годов.

Помнится, перед выпускным вечером у нас была вечерин­ка в мало знакомой мне компании — первая вечеринка с вод­кой. Когда мы пошли домой, среди уверений во взаимном уважении и дружбе Коля Лазуренко затеял серьезный разго­вор. Очень высокий парень, года три как правофланговый, и очень молчаливый в обыденной жизни. Он подошел ко мне вплотную, положил крепкую руку на мое плечо, чтобы я не отвлекался, стал говорить примерно следующее: может быть, ты думаешь, что мы не слишком разговорчивые и потому ка­жемся равнодушными к общественным делам? На самом деле, просто не приходилось, не было подходящего случая выска­заться. Так вот сегодня я хочу тебе сказать, что мы любим нашу Родину и за нее готовы отдать все! Если надо жизнь от­дать — жизнь тоже. Не сомневайся. А я и не сомневался. Хотя услышать такое для меня было важно.

Домой мы разошлись в пятом часу. Я сразу же повалился и заснул мертвым сном. В двенадцать меня разбудила всполо­шенным голосом мать: «Жора! Вставай! Молотов говорит! Война!» Я вскочил и побежал к соседям слушать Молотова.

В прифронтовом районе. В первые дни войны у меня еще теплились надежды: вот мы вам покажем! Но стремительное наступление немцев продолжалось, а наши войска оставили почти всю правобережную Украину, Смоленск, Минск, в осаде Ленинград, Одесса. Подумать только, совсем недавно смотрели документальный фильм «Борьба за Киев» о манев­рах Красной Армии. Зрители бурно аплодировали блестящим действиям всех родов войск, восхищались их техническим ос­нащением. Где же теперь эти войска, эта техника, эти коман­диры? При таких темпах продвижения врага наш глубокий тыл, чего доброго, может вполне превратиться в прифронто­вой район.

Начались проводы наших ребят на фронт: сразу ушли при­зывники 21, 22 и 23 годов рождения. С большой группой вы­пускников уезжал Евгений Моисеевич, — наш секретарь и любимец. Помню его сидящим у окна вагона, в больших тем­ных глазах грустная улыбка. Шутит: через две недели ждите с победой. Но не вернулся ни тогда, ни позже. Известно, из ребят 22—24 годов рождения с войны вернулись три-четыре процента. Сразу после выступления Молотова Мария и Валя побежали в военкомат проситься на фронт. Им сказали: за­плетайте, девочки, косички, война обойдется без вашего ми­лого участия. Увы, ошиблись: Мария оказалась в самом пекле Сталинградской битвы, как и многие котельниковские дев­чонки. Вернулся в свою спецшколу и Никон.