Урус-хаи - страница 53

   Сергеев потряс у уха трактирщика кошелем.

   - Что слышишь, добрый человек?

   - Звон серебряных монет!

   - Вот! Долг уплачен. Звон ста серебряных монет - это цена трехсот вкусных запахов! Бери свой звон и иди домой.

   Потрясенный кабатчик поспешил уйти, не забыв забрать свой кошель. Крестьянин растерянно посмотрел на Воронцова.

   - Не волнуйся, - усмехнулся новоиспеченный судья - Вы теперь в расчете!

   Крестьянин поклонился.

   Несколько стоявших в толпе крестьян переглянулись и нерешительно подошли к нашему судье.

   - Не беспокойтесь - усмехнулся Воронцов. - Разберу по справедливости.

   - Меня зовут Паригар, а это мой сосед Веритар. - выступил вперед старик. Мы пчеловоды. У нас была пасека в лесу. И однажды мы поймали в лесу дикого барашка. Стали думать, как быть и порешили, что одна половина - и головы, и туловища по всей длине, включая одну переднюю и одну заднюю ногу, - будет принадлежать одному из нас, а вся вторая половина - другому. Однажды днём, когда барашек находился на пасеке, он споткнулся и повредил ногу. Веритар, как хозяин этой половины барашка наложил на больную ногу деревянные накладки и обвязал её сверху тряпками. А вечером мы, пасечники, развели огонь, приготовили еду, поели и легли спать. Огонь же мы оставили гореть. Барашек случайно прыгнул в огонь, и тряпка, в которую была завёрнута его нога, загорелась. Перепугавшийся барашек побежал по пасеке. На пасеке был стог соломы, солома вспыхнула от горящей тряпки, и все пчёлы ночью погибли в огне. Мы долго судили и рядили, но не смогли разрешить - кто кому должен уплатить за ущерб.

   Сергеев подумал и сказал:

   - Если бы барашка не понесли его здоровые ноги, поломанная нога никуда бы не смогла пойти. А если так, то виноваты здоровые ноги. Следовательно, Паригару следует уплатить Веритару стоимость его погибших пчёл.

   Так же наш командир сумел решить несколько дел.

   Когда он рассудил последнее дело, к нам подошёл староста. Низко поклонился.

   - Хорошо ты судишь, рыцарь. Просим тебя остаться. Будь нашим сюзереном!

   На следующий день наша команда, посовещавшись, бросила жребий, кому из нас отправляться в Минас-Тирит, который, по уверениям местных, находился южнее, близ берегов Андуина. Сами мы имели честь пребывать где-то севернее, близ Андуина.

   Женщины и дети - пять женщин и трое детей выразили желание следовать с нами в Минас-Тирит. Поразмыслив, мы, двенадцать мужчин, решили тянуть жребий. Только Воронцов отказался, пояснив, что не может отказать местным крестьянам в их доверии. Да и кому-то следовало присмотреть за оставляемыми здесь, в Березняках, 'железными конями'

   По ее результату нас должно было отправиться ровно шестеро мужчин. Двое на копытовской машине 'Лев', остальные - на лошадях. И разумеется, женатые мужики брали с собой жен и детей.

   Андрей протянул нам зажатые в кулаке соломинки.

   Первым потянул жребий Павел Иванов. Длинная. Жена Павла облегченно вздохнула и прижала к себе двух дочерей. Затем - Федор Копытов. Короткая.

   Следующими тянули жребий Костя Варенкин и Михаил Петросян. Длинные.

   К Воронцову приблизился Василий Яковлев. Протянул руку, выдернул соломинку. Его сын Макар завопил от радости, предвкушая замечательную поездку.

   И так далее и так далее. В результате получилась пестрая компания.

   Федор Копытов, Василий Яковлев с женой и сыном, я с семьей - женой и старшим сыном - наш трехлетний младший остался на Земле под присмотром моей сестры, тети Шуры, семнадцатилетним Вячеславом, старший сын Михаила, Сергей Петров. Мой штурман Кристина настояла на том, чтобы ее взяли с нами. Также мы прихватили с собой и проводника.

   Заходящее солнце позолотило спешащие к океану речные волны.

   Тихий вечер раскрашивал облака в невообразимые оттенки оранжевого, красного, розового цветов.

   Молодой человек сидел на скамье и посматривал на трепещущий парус. Рядом с ним лежал чёрный пес.

   - Да, Сиди... - Орландо Блюм погладил довольно взвизгнувшего пса за ушами. - Набегался за день?

   Пес согласно тявкнул. Из кубрика донесся женский голос: