Ушедшие в небытие - страница 48

— Спасибо, но как тебя звать?

— Меня когда-то звали Иваном Чёрным, — ответил он, — Ладно, иди на север по тропинке и выйдешь на Склады.

Когда я оказался на тропинке, то пошёл на север. Я понимал, что больше мне сюда нельзя соваться. Через два часа я вышел на Склады и при этом не встретил на пути никаких мутантов. «Этот Иван Чёрный — настоящий Хозяин Леса» — подумал я. После того как вышел из леса, то направился на юго-запад в бар «100 рентген».

Как мне потом удалось выяснить, Иван Чёрный был одиночкой. Исчез он четыре года назад. Чёрным его прозвали из-за того, что он всё время ходил в чёрном плаще. И его частенько принимали за бандита. Больше всего меня поразило то, что путь от Кордона до бара занял у меня полгода, хотя такое чувство, что два дня назад вышел. Когда я рассказал бармену о том неизвестном, (про поле артефактов я промолчал), а лишь сказал, что он мне помог выйти из леса. Бармен рассказал мне легенду о Хозяине Леса, в котором я побывал. Как мне он сказал, любой, кто встречает Хозяина Леса, пропадает на неопределенное время. Кто-то может через день прийти, после встречи с ним, а кто-то через год только вернулся, причём будет думать, что его не было всего один день. Так что мне ещё повезло.

После всего того, что я узнал, решил продавать по два — три артефакта в день, чтоб не задавали очень много посторонних вопросов. Больше в тот лес я не возвращался и никому не советовал туда ходить. А когда спрашивали почему, я говорил, что можно исчезнуть в никуда на очень долгое время, так как Хозяин Леса карает всех.

Надо умереть, чтобы возродиться.

Сталкеры шли по узкой тропинке. Со всех сторон их окружало бесконечное поле. Трава была очень высокая и если смотреть на путников с другой стороны поля, то можно было бы увидеть только их головы. Всё поле было жёлтым или даже золотым, если так можно было сказать. Нет, не потому что здесь растёт пшеница и другие злаки. Просто вся трава была полностью высохшей. Так получилось из-за того, что несколько лет назад в Зоне произошёл страшный выброс или какой-то другой катаклизм. Растения в Зоне и так нельзя было назвать травами, да ещё катастрофа эта. В общем, от Зоны никто ничего хорошего и не ждал.

Так они и шли втроём. После очередной вылазки сталкерам всё не терпелось добрать до бара. Но до него было ещё далеко. Тропинка, по которой они шли, петляла, извивалась. Дорожка то пролегала прямо, то становилась как дуга. Ветер веял не так сильно, однако засохшая трава колыхалась. Растения, задевая листья «соседей», шуршали, будто таким образом общались друг с другом. Солнце светило ярко. От аномального зноя путников совсем разморило. Каждый из них готов был сейчас прыгнуть в речку Припять и искупаться. Даже дождь для них сейчас не был бы помехой. Наоборот, от жары они вспотели, устали, и капли дождя спасли бы их. Всех троих мучила жажда, но они знали, что до ближайшего водоёма несколько километров топать по раскалённой земле и ещё неизвестно будет ли в нём вода. Большая часть ручейков высохла. Остались одни лужи с грязью и мусором. А вода, которая во фляжках — последняя и её надо беречь. А иначе просто умрёшь, не дойдя до базы сталкеров.

— Так что всё же произошло здесь несколько лет назад? — Спросил Сизый, новичок по сравнению с двумя другими.

Те двое молчали, но потом Шмель — главный в группе, сказал следующее:

— Несколько лет назад здесь в Зоне произошло что-то странное. Был обычный день, какие и бывают за периметром. Но случилось так, что всю Зону осветило яркой вспышкой. От неё многие ослепли. Сияние было такое сильное, что казалось, начался конец света. Но всё оказалось иначе. После этого катаклизма все травы в Зоне стали сохнуть, а вода испарятся. Говорят, что во всём этом был виноват какой-то сталкер, и что за пределами Зоны то же самое произошло с природой. Во многих странах сейчас творится форменный беспорядок: жара, зной, испарения влаги, высыхание растений. В общем, апокалипсис.

— А что, разве власти не пытаются всё это как-то исправить? Куда они все смотрят? — С удивлением вновь спросил Сизый.