Ушел и не вернулся - страница 8
Признание отозвалось на лице Зины удивлением и нежностью. Пал Палыч порывисто обнял ее, близость ее тела ударила в голову.
— Еще не поздно! Еще все может быть!
Она не воспротивилась, не отстранилась. Доверчиво прислонилась щекой к его плечу.
— Не нужно, милый. Мы только все испортим.
И, мягко уклонившись от поцелуя, повторила:
— Этого уже не нужно. А кроме того… Словом, твое третье предложение отклоняется.
У Знаменского тоже был тонкий слух. Он разомкнул объятья.
— Кроме того — что? Или кроме того — кто?
Зина не замялась, не потупилась.
— Еще не уверена, — ответила честно. — Но надеюсь.
Объяснение состоялось, миновало, ей хотелось разрядить обстановку. А Пал Палыч по инерции продолжал:
— Зина, если надежда не оправдается, то…
— Четвертое предложение? Его не последует. Хочешь, скажу, почему ты на мне не женился? Настоящую причину?
— Дурак набитый.
— Не-ет. Себе на уме. Стала бы я не Кибрит, а Знаменская — так нам бы вместе работать не дали! Вот что!
Пал Палыч возмутился, изумился, открыл рот… закрыл и начал неудержимо краснеть. (Действительно, семейных в одно дело не пускали.)
А Зиночка как прыснула, так и не могла остановиться, пока он не заулыбался виновато и не ушел к себе.
6
О пропаже мужа Миловидова заявила в пятницу к вечеру.
В субботу Знаменский занимался в основном лодкой.
В воскресенье вообще обо всем забыл.
Ночь на понедельник ворочался без сна и работать отправился позже обычного.
Возле ворот равнодушно поприветствовал Валетного и Зурина, чем-то озабоченных, и поспешил в «красный уголок», чтобы сесть и подумать, как продолжать расследование.
Зурин с Валетным, дав ему удалиться, вернулись к прерванному разговору. Речь который уже раз шла об исчезновении Миловидова. Валетный метался в лихорадочных догадках:
— Нашел время пропадать! Может, все-таки по пьянке где?
— Ты его пьяного видел?
— Вроде нет… Петр Иваныч, а вдруг это… Вдруг его по-тихому взяли?!
— Тьфу ты! — озлился Зурин. — Уже готов, уши прижал! Ничего эти столичные не раскопали. И не раскопают. Сам-то другорядь не знаешь, с прибылью будешь или в убытке!
— Тогда какая же ваша гипотеза? Насчет Миловидова?
— Давай прежде времени в панику не вдаряться. Мог кто и вызвать по делу. Осенью ж уезжал. Он сам себе голова, нам с тобой не доложит.
— Нам-то — понятно. Но жене должен был сказать, чтоб шум не подымала. Если только от нее скрыть хотел?.. — И тут ему в голову пришло объяснение, близкое его сердцу волокиты. — Петр Иваныч, вдруг он с Митькой-механиком сцепился?! Митька за Аленой вовсю ухлестывал, то и дело из Дворца под локоток. Может, у них треугольник вышел? И дальше какая-нибудь петрушка?
Зурин сплюнул.
— Слушай, ну любой разговор у тебя под конец на баб сворачивает! Уйми ты свой этот… секс. Вон уж лысеть начал.
— Петр Иваныч, это не в первый раз, и я попрошу! Вам, положим, нравится многосемейность, а я ответственно выбираю достойную подругу жизни!
— Ну выбирай, выбирай. На нашей фабрике аккурат до гроба хватит. Чем гипотезы выдумывать, лучше с Аленой потолковать.
— Пока что не в себе она.
— Сегодня пускай еще повоет. А завтра пойдешь.
Между тем Знаменский надумал, что пора вплотную заняться сушильным цехом. Заглянул в именной список. «Нач. сушки — Миловидов Сергей Иванович». Знакомая фамилия. Уже треть фабрики знакомых фамилий, а дело ни с места.
Позвонил по внутреннему в цех, чтобы вызвать начальника. Чей-то прокуренный голос поинтересовался, кто спрашивает, и, удивленный неосведомленностью следователя, сообщил, что Миловидов еще с четверга исчез.
— Как то есть исчез? — переспросил Знаменский.
— Ну запропастился куда-то, жена ищет, с ног сбилась.
У Знаменского в голове прояснело, всплыла сцена в милицейской дежурке. Всплыл и сам Миловидов: был у них короткий разговор при знакомстве.
На фоне прочих представителей «руководящего звена», включая директора с замом, Миловидов выглядел как-то крупнее, культурнее… Стало быть, так и не вернулся. Подобные вещи следователю полагается знать!
Затрещал аппарат, и озабоченный голос Зины сказал:
— Ты один? Я зайду.
Знаменский связался с горотделом милиции: ищут ли Миловидова?